организма.
Когда Шпендрик указал мне на её кабинку, его руки тоже затряслись, думаю, он нервничал так сильно, что не заметил моего волнения. Он сразу отвернулся и уставился в стерильный проход между койками. Не знаю, то ли просто переживал, то ли манипуляции матраса с её телом его коробили. Брось, мужик, ты же профессор какой-то там биологии. Ах да, нейрокогнитивистики и сетевой имплантологии. Но то, как манипуляторы переворачивали её, сильно смахивало на сцену из Дантова ада. Куча маленьких пенисов тыкались в безупречную золотистую кожу, смазывая её подозрительной слизью, часть из них копошились в промежности, другие растягивали руки в пародии на распятие, несколько особо наглых аскарид тыкались в закрытые веки. Приступ тошноты сдавил мне горло.
– Вы так и не объяснили мне подробности.., – повернувшись к Каролу, я осёкся, потому что он нервно протирал запотевшие стёкла очков бумажными салфетками, пытаясь одновременно украдкой промокнуть глаза.
– Да, сейчас, – он попытался водрузить очки на место, но с первой попытки не получилось. Когда он справился, то достал давешний прибор и поводил по нему трясущимися пальцами. Через тридцать секунд, глубоко вздохнув, он повернулся ко мне и совершенно спокойно произнёс:
– Всё дело в НМИИИ.
– Расшифруйте.
– Да. Сейчас. Но я так и не разобрался с тем, какое у вас образование. В досье какой-то бред. Простите.
– Возможно, у меня нет образования.
Профессор недоверчиво улыбнулся.
– В плане образования, она была безнадёжным снобом. Должен просить прощения, но я читал некоторые личные… После того, как… Она отзывается о вас.., – несмотря на воздействие своего чудо-прибора, Карол сильно волновался, он почти заикался, с трудом справляясь с потоком эмоций, готовых вырваться наружу. – Я понял, что вы оказали на неё сильное влияние.
– Успокойтесь, Карол. Как старший товарищ, – враки.
– Не лгите мне.
– Конечно, это не вся правда, и всю я не расскажу, но у нас были странные отношения. Вы же знаете о её проблеме с родителями?
– Да.
– Смерть близких людей?
– Нет.
– Попытки суицида?
– Это не было тайной.
– Алкоголизм? ПР? Склонность к мазохизму? Я, действительно, хорошо её знал. Она не врала мне. Точнее врала, но, даже когда я делал вид, что поверил, я видел её насквозь. Она манипулировала мной, точнее думала, что я не могу ей сопротивляться, но сама становилась моей жертвой. Короче, она была моей дурочкой. Вам трудно это понять. Просто примите.
Карол прикрыл глаза. Потом кивнул.
– Я полгода искал кандидатуру, – его взгляд стал жёстким. – Не смейте отказывать. Она должна вернуться. И вы – единственный человек, который имел на неё влияние. Не понятны корни и способы
