а там оба ее мужика! – иронично предупредили подруги и засмеялись.
Так и ехали: трезвый парень и четыре пьяные девушки, которые думают, что шутят и шутят смешно. Надо отметить, что Константин их поддерживал: смеялся, шутил в ответ. И даже складывалось впечатление, что ему искренне интересно и весело в этой компании.
Если бы в тот момент Марина знала или хотя бы догадывалась, что вся эта болтовня сыграет с ней злую шутку, она бы попросила подруг молчать. Она бы и сама молчала, не рассказав никому ни об одной из своих любовных историй.
Дороги в ночном Питере были практически пустынными, и до спального района на юге города домчали быстро. Высаживались они долго: с объятиями, хохотом, поцелуями и песнями. Когда Марина наконец-то вернулась в машину, и они поехали дальше, разговоры стали более сдержанными. Часы показывали начало второго.
– Как же я хочу есть! С середины вечера мечтаю о бутербродах! – заныла Марина.
– Это тебя шампанское отпускает, – рассмеялся Константин.
Когда он затормозил у дома Марины, она предложила:
– Могу пригласить тебя в гости на чай с бутербродами, если ты правильно меня поймешь. Без задних мыслей!
– Ну если только без задних мыслей, – серьезно кивнул он.
Девушка жила в рядовой старенькой хрущевке, в одном из спальных районов. Вокруг строились современные жилые комплексы и пока еще было много зелени: кустов, деревьев, благоухающих клумб. И, конечно же, ни одного фонаря во дворе.
Марина и Константин поднялись на пятый этаж. Пока девушка заваривала чай и делала бутерброды на кухне, мужчина осматривался в комнате. Белые свежеокрашенные стены, на которых развешаны картины, судя по всему, авторства хозяйки, шкаф из светлого дерева, белый комод, огромное напольное зеркало и горчичный диван – довольно минималистично.
– Бутерброды какие-то не особо красивые получаются. Извини, – крикнула из кухни Марина.
– Ну да, я же пришел ради бутербродов! Когда меня спросят про тебя, первое, что я отвечу: это то, что ты делаешь ужасные бутерброды! – засмеялся Костя.
На кухне ремонтом не занимались. Старые выцветшие обои с цветочками, типичный советский кухонный гарнитур молочного цвета. Деревянный икеевский стол с двумя стульями в цвет, белеющие на окнах жалюзи, голубая посуда и новенький стеклянный чайник с подсветкой казались здесь чужаками.
Натюрморт на столе завораживал и заставлял улыбаться: четыре бутерброда, две нарезанные груши, маринованные корнишоны и одинокий розовый зефир.
– Прошу, – хохотнула Марина и обеими руками указала на стол.
По воспоминаниям Марины, это был один из лучших ужинов в ее жизни. Или завтраков?
О чем они говорили? Обо всем. А самое главное, что она чувствовала себя очень спокойно, уверенно и безопасно с ним.
С Пашей (с которым они вроде как встречались) к тому моменту
