для нее полнейшей загадкой: стрекот, какой издают насекомые, вой, похожий на скулеж раненой собачонки. Ненавидела этот смрад, эти ядовитые леса и кишащие жуткими тварями реки. Лондон – тюрьма, которую стерегут чудовища.
Она свернула на тропку, бежавшую вдоль реки. Канавы и сточные трубы несли нечистоты в Темзу; над рекой кружили голодные чайки. Каролина равнодушно посматривала на речную суету. Вдали иловая змея высунула из бурой воды голову на изогнутой вопросительным знаком крапчатой шее. Портовые краны разгружали барк – благодаря ценам на уголь парусная эпоха переживала новый рассвет, хотя паруса этого судна были убраны и терялись в хитросплетении такелажа. Грузчики – одни без головных уборов, другие в тюрбанах – возили на бесчисленных тачках и тележках ящики; телеги сонно ждали своего часа на солнцепеке у затененных погрузочных площадок. Каролина переступила порог здания портовой администрации, где воздух был спертым, но все же чуть более прохладным.
Джеред встретил ее и забрал судок с обедом. Поблагодарив племянницу в своей всегдашней рассеянной манере, он сказал:
– Передай Алисе, что я буду дома к ужину. И не один.
Рядом с ним стоял высокий худой мужчина в аккуратной, но поношенной военной форме и откровенно поедал Каролину взглядом. Джеред наконец заметил этот взгляд.
– Лейтенант Уотсон? Это Каролина Лоу, моя племянница.
Лейтенант с серьезным выражением лица кивнул ей:
– Мисс.
– Миссис, – поправила она его.
– Миссис Лоу.
– Лейтенант Уотсон некоторое время поживет у нас в подсобке.
«О, в самом деле?» – подумала Каролина и удостоила лейтенанта более внимательным взглядом.
– Казармы в городе переполнены, – пояснил Джеред. – Мы иногда берем квартирантов. Ради короля и отечества, так сказать.
«Это не мой король, – подумала Каролина. – И отечество тоже не мое».
Глава 7
– Вы знаете, – сказал профессор Рэндалл, – мне, пожалуй, больше нравился прежний Бог. Тот, который воздерживался от чудес.
– В Библии говорится о чудесах, – напомнил ему Вейл.
Когда профессор пил, а этим он занимался большую часть времени, его тянуло на мрачные богословские рассуждения. Сегодня Рэндалл разглагольствовал в кабинете Вейла. Пуговицы на животе еле сдерживали готовый лопнуть жилет; на лбу выступили бисеринки пота.
– Вот лучше бы они все там и оставались. – Рэндалл глотнул дорогого бурбона; Вейл и покупал его с прицелом на профессора. – Пусть бы Господь карал жителей Содома. А бельгийцев можно было и не трогать.
– Осторожнее, доктор Рэндалл. Как бы Он не покарал вас.
– Полагаю, Он давным-давно воспользовался бы этим правом, если бы хотел. По-вашему, я богохульствую, мистер Вейл? Что ж, тогда позвольте мне побогохульствовать еще
