вы можете не волноваться, – похлопала ресницами Элиза.
– И вообще, если вам больше нечего добавить к расследованию – мы вас не задерживаем, дорогу-уши.
– Ну нет, раз нам поручили присматривать за вами… – начал Морис.
– То встречаемся завтра в десять, – оборвал его Ренар и снова завладел рукой Ольги, легонько ее сжал. – Вряд ли вы проснетесь раньше, а за нами – завтрак. Говорят, на территории кампуса есть отличная кондитерская. И не соглашайтесь на то пиво, которое пьют гэльсы. Оно ужасно.
– Слабак, – фыркнул Морис. – Испугался каких-то диких неотесанных гэльсов.
– Так-так, выяснять, кто из вас больший придурок – за дверью, господа цивилизованные и отесанные франки! – непререкаемым тоном опытной сестры милосердия велела Элиза. – У нас полно дел!
Расцеловав им обеим ручки, кузены наконец-то ушли.
– Уф… ты случаем не знаешь надежного приворота? – спросила Ольга, задумчиво глядя на закрывшуюся за ними дверь.
Элиза сделала круглые глаза:
– Только не говори, что тебе понравился кто-то из этих безответственных пустоголовых болтунов!
– Ну что ты. Мне просто стало жаль Фифу. Ей так нравится Морис, и совершенно никакой взаимности. Мы могли бы ей помочь обрести счастье.
Несколько секунд Лиз молча таращилась на Ольгу, а потом звонко рассмеялась и показала ей большой палец.
– Сработаемся!
Глава 9
О братской любви и семейных традициях
– Дорогуша, прелесть, милая, богиня, прелестница… серьезно? – скривился Ренар, едва захлопнув за собой дверь их с Морисом комнаты. – Ты прямо как дедуля на столетнем юбилее свадьбы с бабулей. Неудивительно, что гэльские варвары имеют у некры успех, а тебе достаются жалящие проклятия. Меня и то чуть не стошнило, а ведь я за двадцать-то лет привык к твоему идиотизму.
– У тебя просто несварение, мой дорогой братец-уродец. Слабое здоровье, разлитие желчи от зависти, смотри, не помри во цвете юных лет. – Морис завалился на кровать, не снимая сапог.
– Не дождешься, – фыркнул Рене, сбрасывая надоевшую обувь и босиком проходя к раковине: ему срочно требовалось освежиться.
– Язык русичей пафосный и велеречивый, – не унимался Морис. – И вообще, она – княжна, а не одна из этих твоих девок. Впрочем, кроме продажных девок, на тебя все равно никто и не посмотрит. Так что можешь сколько угодно целовать ей ручки, замуж она все равно выйдет за меня.
Ренар чуть не поперхнулся водой, которой умывался.
– Замуж. Ты совсем двинулся или да?
– Это ты двинулся, кузе-ен. Ольга же – идеальный вариант! Умна, красива, одарена, богата и к тому же – Волкова-Мортале! Джекпот!
– Вот именно. Она – Волкова, – скривился Рене, поднимая взгляд и упираясь в собственное отражение: ассиметричное, с кривым носом и багровым родимым пятном на левой скуле.
Отвратительно. Без маски он сам на себя-то
