и встречного обвинения со стороны GMC.
Эксперту в сфере психологии и психиатрии, выступающему в качестве свидетеля в суде, часто приходится встречаться с просьбами оценки пригодности родителей к психотерапии, и этот вопрос, поставленный в контексте судебных разбирательств по делам опеки, носит порой безотлагательный характер, что может негативным образом сказываться на обычных клинических соображениях относительно целесообразности психотерапевтического вмешательства. Родители посещают эти интервью с ожиданием, что характер мнения эксперта определит решение о будущем их детей, и, действительно, «эксперт» может ощущать, что его или ее поставили в положение всеведущего. Как описывает Хортон, хотя мнение экспертов запрашивают достаточно часто и, как правило, к нему прислушиваются, недавние споры по поводу оснований для экспертного заключения, как и в случае делегированного синдрома Мюнхгаузена, подняли вопросы ложного чувства всеведения со стороны экспертов и чрезмерной зависимости решений от экспертных показаний в судах.
Дискредитация экспертов обсуждается далее в главе 4 и касается всех случаев гражданского и уголовного судопроизводства. Конечная судьба ребенка, попавшего в систему опеки, является неопределенной, и это налагает огромную ответственность на профессионалов в области психического здоровья, поскольку они должны как можно осторожнее и точнее оценить степень того риска, с которым ребенок сталкивается дома, принимая во внимание, что отделение от любимого, пусть даже жестокого либо пренебрегающего родителя практически всегда будет травмировать детей. Родители могут согласиться на лечение, чтобы облегчить реабилитацию своих детей. От терапевтов, предлагающих лечение, могут потребовать отображать прогресс в отчетах, подготавливаемых для судебных разбирательств, что иллюстрирует обусловленное характером этой работы противоречие между необходимостью соблюдать конфиденциальность и обязанностью защищать интересы детей. Существует также мощный элемент принуждения в тех случаях, когда родители соглашаются на терапию в контексте судебных разбирательств по делу опеки над их детьми. Это неизбежно играет определенную роль в формировании переносов в терапии и оказывает влияние на ее ход.
Данное описание роли свидетельств эксперта в делах по вопросам опеки над детьми иллюстрирует, насколько интеллектуально сложной и эмоционально нагруженной может быть задача подготовки оценок для суда. Судебный психотерапевт может сталкиваться с тем, что от него потребуется взять на себя роль адвоката или оппонента родителей, и он изо всех сил будет пытаться сохранить свой профессиональный нейтралитет. Фантазии о собственном избавительном всемогуществе и спасении подвергшихся насилию детей или пострадавших родителей могут помешать формированию объективных и независимых клинических суждений, которые обычно надо принимать в срочном порядке.
При
