умоляющих печальных глаз. – Ты нас не бросишь?!
Она последние три года приглядывала за стадом в хозяйстве Темура. Благо, Пологовка находилась близко, рядом с Луговым, да и стадо всего шестьдесят голов. Но добраться туда можно только по грунтовой дороге, что в дождливую погоду – врагу не пожелаешь. Любой транспорт вязнет в черноземе! Специалисты ветуправления из-за этого не баловали хозяйство своим вниманием. В основном, Катю просили. Она выручала.
Катя задумалась. Проблемы накатывали одна за другой, но отказать Темуру она не могла. Душа противилась.
– Завтра не получится! Давай в четверг с утра пораньше. Я сама приеду, не гоняй машину! – она скосила глаза на старенькую газель. – До конца этого года точно не брошу вас в Пологовке. Но договор с управлением все равно заключи, мало ли что!
– Спасибо, – Темур встал, приложил руку к груди и склонил голову.
На тропинке показалась сердитая баба Люба:
– Бессовестная! Гостя на улице держишь, сама голодная! У нас с ребенком животы свело!
Старая женщина умильно взглянула на Темура:
– Проходите в дом, ужинать будем! – и бросила недовольный взгляд на Катю.
– Извини, бабушка, я бы с удовольствием, но Зино заждалась, беспокоится! – откланялся Темур и устало зашагал к машине.
После плотного ужина и очередной порции сетований старой женщины на негостеприимность Катя наконец доплелась до ванной комнаты.
Через полчаса, выйдя оттуда, Катя поразилась повисшей в доме тишине. Но сегодня тишина почему-то перестала давить бетонной плитой, а была какой-то легкой, слегка осязаемой, что ли…
Катя заглянула в детскую. Соня спала на животе, подсунув руку под подушку. Планшета в зоне видимости не наблюдалось. Она облегченно вздохнула, нежно поцеловала дочку в щеку и погасила настенный светильник.
Кухня сверкала чистотой. Катя растрогалась: «Ведь может старая ворчунья прийти на помощь вовремя! Поняла, что я с ног валюсь от усталости. А может, решила, что с поучениями переборщила и подлизывается, грехи замаливает. В любом случае, ей гранд мерси!»
Наконец она проскользнула в Димин кабинет. Включила компьютер. Приветливо мигнул экран монитора.
– Дим, прости, вчера не смогла с тобой поговорить! – каялась Катя. – Как-то все разом обрушилось на меня! Как девятый вал на репродукции с картины, которая висит у нас в спальне. Айвазовский, кажется, написал! Ты очень любил ее рассматривать. Дим, я почти не плачу! Днем я забываю про слезы, мне не до них, а вечером не помню себя от усталости. Все, я пойду, а то усну у тебя в кабинете за столом.
Катя выключила компьютер и направилась в спальню, но не стала нырять сразу под одеяло. Включила яркий верхний свет и подошла к репродукции картины, висевшей в простенке.
Дима купил ее в каком-то дорогом салоне областного центра. Она настраивала его на философский лад. У Кати же вызывала тревожные чувства.
Она напряженно вгляделась в разгул водной стихии, в фигурки уставших
