ген обеспечивает функции головного мозга. Более того, в развивающейся или уже сформированной нервной системе до 70-80% всех генов подвержены экспрессии (активируются), что, безусловно, подтверждает правомочность существования так называемого «феномена генетической нейроэволюции», заключающегося в доминационной акцентированности внутри-эволюционных динамизмов генома в направлении обеспечения функциональности мозга.
Противоречия между идеологами креационизма и эволюционизма, являясь продолжением противоборства между атеистами и адептами той или иной религии, между материалистами и идеалистами являются одними из ярчайших проявлений закона единства и борьбы противоположностей. Я считаю целесообразным кратко остановиться на принятой в научной среде классификации теорий эволюционного процесса, так как их поверхностный разбор – в сравнении с ииссиидиологическим подходом – позволит нам объективизировать (или хотя бы разнообразить) социально принятое отношение к вопросам эволюции в целом, к вопросам антропогенеза в частности, а в дальнейшем перейти к более подробному рассмотрению ииссиидиологического понимания проблем филогенеза, морфогенеза, онтогенеза как структурных элементов любой эволюционной теории.
В нашей стране со школьной скамьи «теория эволюции» являлась тождественной конструкцией «теории Ч. Дарвина о роли естественного отбора». Вне границ СССР данная теория преподавалась в более широком понимании с доработками А. Вейсмана и основателя хромосомной теории наследственности Т. Моргана. В дальнейшем эти исторически базовые концепты всячески преобразовывались на фоне изучения сравнительной анатомии, эмбриологии, палеонтологии, биохимии, биогеографии и генетики, переформатировавшись в итоге в общую синтетическую теорию эволюции.
Представляется интересным то, что при всем разнообразии исходных научных парадигм (стохастизма или фактора случайности) дарвиновской модели, базирующейся на мутационной сентенции, концепции направленной эволюции Ж. Ламарка, К. Фон Нэгели и А. Келликера, идеи ортогенеза В. Хааке (считавшего «носителем наследственности особые частицы – «ромбовидные геммы») и многочисленных онтогенетических парадигм (Ван Бенедена – с гипотезой гермафродитизма ядер, Флемминга – «ядро от ядра», «клеточных ядер» Гертвига и Страсбургера, «непрерывности зародышевой плазмы» Вейсмана, «наследственного неравного деления» Ру, предложенной Гольдшмидтом «физиологической генетики», концепцией «пангенезиса» Гальтона, «мутационная первопричинность» Де Фриза), с той или иной степенью дискретности, невольно отражают элементы гораздо более объективного подхода к эволюционным пертурбациям, предложенного в 5-м томе «Основ Ииссиидиологии».
Пожалуй, максимально возможно для учёных, не знакомых с данной парадигмой, к ней приблизились авторы эпигенетической теории (Вульф, Бюффон, Гарвей, Уоддингтон), а также родоначальник концепции генетической нейроэволюции
