и беспрестанно кланялась, вот и сейчас склонилась почти пополам.
– Светлого утра, Сэлинкэ. Только, пожалуйста, не называй меня «госпожой». Эльвикэ или Эль, и на ты. Я сама за собой поухаживаю, но благодарю за проявленную заботу.
Та расцвела:
– Гос… Эльвикэ, не сердите… сердись. Господин Решьек на мои вопросы не отвечает, кто вы, откуда, лишь хитро посмеивается, а… ты вчера с наследником та-ак обходилась, что я уж решила, будто ты самая важная персона в Танрэ. Ульвэйн отродясь никого не слушает, гневается по любому поводу, огнём так и бросается, пожары устраивает с колыбели, грубит без разбору… Наградили Боги Верховного сыночком!
Я только диву давалась. Вчерашний послушный парень не вязался с образом, нарисованным рыженькой. Или это бездарность его так изменила? Вопросительно посмотрела на Золина.
Смотритель загадочно покачал головой.
– Девонька, ничего не скажу. Лэй – мальчик сложный, ты уж сама с ним разбирайся – что настоящее, а что наносное. То, что ты его вроде как опекать решила, – последняя милость к нему Богов, не иначе… Эх, кабы не так вам сойтись! Но оставшиеся дни скрасить друг другу… Что ж, на всё высшая воля.
Я стиснула зубы покрепче. Поспорим ещё по поводу «последней милости»!
– Господин Решьек, а Лэй домой ушёл?
– Никуда он не ушёл, – фыркнула Сэлинкэ, – дрыхнет до сих пор. Половину Ритуального дома разнести – это постараться надо. Будет до вечера валяться.
Резко отодвинув стул, на который так и не села, я строго глянула на Золина.
– Вы что, к нему даже не заходили? Разве не знаете об откатах?
Смотритель охнул и схватился за лоб.
– Ах я, старый дурень… Эльвикэ… ты не могла бы…
Да уже иду. Бегу, можно сказать. Боги, вот тебе и тихое изучение свитков!
В дверь я для порядка стукнула, но особенно прислушиваться не стала, ворвалась так.
Лэй скорчился на кровати, сведённые судорогой пальцы вцепились в покрывало. Все они тут ненормальные, в Танрэ! Папочка Верховный, оставивший сына на попечение древнего беспамятного мага, Смотритель, забывший об элементарных вещах, рыжая домработница, не сознающая опасности… Я успела вовремя. Приподняла голову, пропустила руки под шею, шарахнула небольшим потоком энергии. Лэй забился у меня в руках… сильный какой!
– Тише, тише, – умоляюще попросила я, – повредишь что-нибудь себе ненароком.
Он затих. Затем открыл свои потрясающие глаза и уставился на меня.
– Откат?
– Он, родимый… Прости, я не знала, что Золин тебя не проведает, иначе раньше бы пришла. И ты хорош! Почему потоки не выпустил?
Голубые крапинки в янтаре потемнели.
– Забыл…
Нахмурилась.
– И часто у тебя подобная забывчивость?
Виноватый вздох.
– Постоянно.
Час
