разведка в эти дни с особым вниманием вела допросы пленных, тщательно изучала захваченные в боях штабные документы противника. Мы не получили ни одного показания пленного, в котором подтверждалось бы сообщение штаба фронта о переброске немецких войск из Сталинграда на север.
Нам удалось по показаниям пленных и по документам установить с довольно большой точностью, какие силы действовали в полосе обороны 62‑й армии.
На участке фронта от Рынок до Купоросное, где проходила разграничительная линия с нашим левым соседом 64‑й армией, действовали девять дивизий противника: три танковые (14‑я, 24‑я и 16‑я), одна моторизованная (29‑я), пять пехотных (71‑я, 94‑я, 100‑я, 295‑я и 389‑я).
В результате потерь у противника к 25 сентября из 500 танков осталось, по данным разведки, не более 150.
Авиация противника также несколько выдохлась. Над городом кружили, сменяя друг друга, группы по 10–20 самолетов, вместо 40–50 в начальный период.
Но вернемся, однако, к обстановке на 18 сентября и к приказу фронта о контрударе.
Из приказа фронта явствовало, что дивизия Горишного должна была переправиться через Волгу и занять исходные позиции в течение 12–18 часов.
Переправы в это время работали в крайне, трудных условиях. Срок указывался явно недостаточный.
Но переправа дивизии Горишного – это одна сторона задачи. В приказе фронта указывалось, что 62‑я армия должна выставить для контрудара не менее трех дивизий. А откуда было взять эти три дивизии? Ни во втором эшелоне, ни в резерве армии дивизий не было. Все, кто мог держать оружие в руках, сражались на передовой, были втянуты в уличные бои.
Но приказ фронта надо было выполнить во что бы то ни стало.
Все звенья армейского штаба, штабы всех соединений и частей проявили высокую организованность и оперативность в подготовке контрнаступления.
В развитие приказа фронта в 23 часа 50 минут 18 сентября я подписал приказ по армии, в котором после ожесточенных оборонительных боев, после медленного, но отступления, появилось новое слово НАСТУПЛЕНИЕ. Он был принят измотанными, измученными войсками с огромным воодушевлением. Появилась уверенность в своих силах. Если – контрнаступление, то значит, есть у нас силы, стало быть, конец обороне.
Начало наступления было назначено на 12 часов 19 сентября.
Мы с утра внимательно приглядывались к поведению противника, ожидая увидеть какое-либо смятение в его стане или засечь передвижение его войск, которые он должен был бы снять с нашего участка фронта. Но мы опять отметили снижение активности его авиации. Утром над Сталинградом опять не появились бомбардировщики. Стало быть, на севере наши войска продолжали активные действия.
В 12 часов поднялись в атаку наши части. Их атаку поддержали артиллерия фронтовой артиллерийской группы и авиации. Отсутствие самолетов противника облегчило нам задачу. Правда, авиация уже не играла
