в жизни единственного сына, каким является окончание университета. По прибытии он довольно уверенно прошел пограничный контроль, но после того, как окончательно ощутил себя на итальянской земле, вдруг поддался приступу бесконтрольной эйфории и ухитрился вместо выхода, возле которого ждал его отец, свернуть куда-то и попал в гараж, заполоненный автомобилями, но начисто лишенный человеческого присутствия. В гараже Игорь принялся блуждать в поисках выхода, но окончательно потерял все навыки ориентации в пространстве и вместо нужной двери угодил внутрь лифта, который вознес его на верхний уровень Фимичино. Там Игорь долго и безуспешно искал свой чемодан, но вместо чемодана попал в поле зрения полицейского, который направился было в его сторону с явным намерением задержать неадекватного молодого человека, упорно желающего пройти в зону вылета и спецконтроля без билета. И вот когда из обыкновенных каникул путешествие для Игоря грозило превратиться в несколько суток камеры с последующей высылкой на историческую родину и полицейский потянулся было к футляру, висевшему у него на поясе, чтобы достать наручники, вовремя подоспел отец Игоря, который, почувствовав неладное в долгом отсутствии сына, сам отправился искать его. Лемешев-старший обратился к полицейскому, и того словно ветром сдуло. Причина столь неожиданной реакции представителя правосудия крылась в диалекте, на котором прозвучали в его адрес слова Лемешева. Отец Игоря, великолепно говорящий по-итальянски, использовал сицилийское наречие, что вкупе с более чем респектабельной внешностью превратило его в глазах полицейского в «эль падрини ди мафия». А итальянские полицейские в одиночку, без отряда коллег-карабинеров за спиной, предпочитают не связываться с отцами мафии, видимо памятуя о прискорбном конце знаменитого комиссара Каттани, превращенного этой самой мафией в дуршлаг для спагетти номер девять.
После столь успешного общения с представителем итальянского правопорядка суровый отец и семенящий за ним, словно провинившийся французский пудель, сын без приключений добрались до автомобиля с дипломатическими номерами и зачехленным российским триколором, укрепленным на правом крыле. Лемешев-старший сел за руль, Игорь нерешительно переминался с ноги на ногу и не решался открыть дверцу. Отец раздраженно ткнул кнопку стеклоподъемника:
– Перед тобой, может, дверцу открыть? Так сделать это некому, я как чувствовал и не стал брать шофера. Мне только его сплетен потом недоставало: «А у Андрея Михайловича сынок прибыли-с в совершеннейшую зюзю-с».
Игорь выдавил из себя жалкую улыбочку:
– Пап, я это… Просто я не знаю, куда сесть, спереди или сзади.
– Садись спереди. Еще не хватало, чтобы все думали, что я шофер, везущий молодого и в стельку пьяного сосунка!
Игорь шмыгнул носом, робко сел на переднее сиденье, отец сразу резко взял с места. Через несколько минут машина выскочила на кольцевую дорогу R.D.A. и понеслась по внутренней
