на поиски алтаря бога Воли. Его вовсе не интересовали ни аллориновые залежи на планете, ни манила Верона слава от открытия утерянного алтаря, он в первую очередь стремился зародить в своих телохранителях надежду заполучить мечи Смуты. Бог Воли, сам того не осознавая, сыграл со своими избранными злую шутку. Связав их жизни с аллориновыми мечами, он породил в барголах сильную зависимость от них. Верон верил, что Алтарь Смуты пробудит в барголах древнюю ярость богов разрушения.
С ледяной планеты из лабиринта Алтаря бога Смуты живыми выбрались всего трое из пятерых телохранителей, и за их спинами сейчас красовались три одинаковых тёмных меча. Насколько было известно Верону, до этих пор по вселенной бродил единственный звероящер, что мог похвастаться всеми пятью дарами бога Воли. Среди телохранителей Верона в данный момент только у одного из них имелось четыре меча, у двух других мечи Смуты оказались лишь третьими. Однако, принц чувствовал, что для всех них тёмные клинки были самыми желанными и ценными. Испытав своих телохранителей у алтаря, Верон допустил на Ледяную планету других звероящеров. Все четверорукие воины, раздобывшие заветные трофеи, пополняли его пока ещё небольшое войско, что не могло не радовать молодого Дара.
До сегодняшнего дня Верон и его доверенные лица не допускали ошибок, и ничто не омрачало планов принца. Его идеи, не привлекая ненужного внимания, потихоньку воплощались в жизнь. Адмирал Севор аккуратно переманивал на свою сторону акурианских офицеров и одиозных Патриархов, а его барголы телохранители заманивали к алтарю молодых четвероруких воинов. Спешки и шумихи вокруг себя Верон избегал всеми силами, в галактике Аконит вот уже два с лишним тысячелетия не случалось крупномасштабных войн, и формирование огромного флота обязательно вызовет ненужный интерес со стороны сильнейших мира сего. И именно в этот очень ответственный переходных момент, когда вокруг ледяной планеты образовалось крупное скопление боевых судов, его телохранители мало того, что приводят к алтарю лазутчика барголов, так ещё умудряются упустить его живым. Верон мягко говоря был в бешенстве, сдерживаться ему помогал только раздавленный вид его телохранителей.
С раннего детства молодой Дар осознал, что в отличие от родных его сильнее подпитывала энергия страха и унижения окружающих, чем вой поклонения и обожания. Повзрослев и обретя полную силу Дарующей, Верон научился получать истинное удовольствие, ломая и коверкать чужое сознание и тело. И чем сильнее было сопротивление, тем сладостней для него становилась победа. Вот и сейчас он успокаивал свой гнев, давя волю барголов и причиняя им внутреннюю боль. Дождавшись, когда головы звероящеров почти полностью коснуться пола в полном раскаянья поклоне, Верон очень вкрадчиво поинтересовался у них:
– Как так вышло, что одному из ваших соплеменников удалось сбежать?
Вперёд
