ому случиться – не добрала всего лишь три балла на экзамене! Настроение паршивое, возвращаться не хотелось. Тем более, что перед отъездом пообещала маме и тёте Симе, что при таком высоком результате ЕГЭ таки точно поступлю. И что таки теперь делать?
Воспользовавшись тем, что остальные туристы спрятались от непогоды в салоне, примостилась на одну из скамеек верхней палубы, укуталась в плед, выданный мне перед отправлением, закрыла глаза и подставила лицо под моросящий дождь. Вдали громыхнуло. Надоедливо бубнящий голос экскурсовода в беспроводной колонке прервался и сменился стариковским покашливанием.
– А ты вот что, милая, – сказала колонка, – ты раньше времени-то не горюй. Слыхала небось про дополнительный набор на литературный факультет института сказок?
Софочка вздрогнула, огляделась по сторонам и потрясённо подумала:
«У меня что, от таких мелких неудач крыша поехала? Стыд какой. Но маршрут интересный, про институт сказок я ещё не слышала».
Из колонки донеслись звуки, напоминающие то ли покашливание, то ли бульканье. Кажется, неизвестный невидимка просто смеялся.
– Ну ты забавница, – наконец сказал он, – ничуть не изменилась.
– Таки это нечестно, – заявила Софочка, – я хочу видеть, с кем разговариваю. Вы кто?
– Увидишь, – пообещал голос, – Водяной я.
– Значит, я сплю, – вырвался у Софочки облегчённый вздох, – водяных не бывает.
– А может, это я с собой по-стариковски говорю, – неожиданно согласился голос и вздохнул, – скорее всего, это тебя нет.
– Как это? – Софочка поперхнулась от возмущения.
– А так, в мире всё относительно, – отозвался голос, – это ещё Эйнштейн доказал.
Ей стало смешно:
– Нет, я точно сплю, только во сне можно увидеть такой бред. Водяного, который говорит по радио, знает про Эйнштейна и предлагает, вы подумайте, поступить в институт сказок. Но меня, по крайней мере, увидеть можно и потрогать, а Вас, уважаемый, я таки не наблюдаю.
– А ты до сих пор веришь только в то, что можно потрогать руками? – голос, кажется, расстроился.
Фырку Софочки позавидовала бы породистая лошадь.
– Ну не только, но мне нужны доказательства.
– А чему ты готова поверить?
– Только не общим словам о том, что надо верить в сказки, – решила девушка. – Не люблю, когда к чему-то принуждают, таки скажите то, что известно только мне.
– Хорошо, тогда ответь на вопрос, почему ты ищешь утешения у воды, зачем отправилась на прогулку по реке, когда всё настолько плохо?
– Хитро – это не один, а два вопроса.
– Ответь, – настаивал голос.
Софочка пожала плечами:
– Таки я сама не знаю, если честно. С детства привыкла, когда всё плохо, к реке идти.
– Точно, с детства, – согласился голос, – ты ещё кроха была, в озере купалась, ну и зацепилась за корягу, чуть на дно не пошла. Я тогда только-только в этот водоём был назначен, мне утопленники лишние совсем ни к чему были. Отцепил. А чтобы воды не боялась после того случая, ракушку тебе подарил, красивую. Подкинул, чтобы ты её в песке нашла. Ту самую, которую ты сейчас носишь.
Софочка прикоснулась к расшитому бисером кожаному браслету на руке, в центре была пёстрая ракушка-талисман.
– Вы точно не знакомы с моей мамой?
– Не привелось, – коротко ответил голос.
– Хорошо, допустим, я Вам верю, только допустим, что Вы таки советуете мне делать?
– Перестать ныть, – проворчал голос. – Через полчаса будет причал Ищеевка, сойди на берег. В ста метрах от него асфальтированная площадь, на ней Институт сказок. Твои документы уже в приёмной комиссии, общежитие студентов рядом, через дорогу. Разберёшься. Всё, до связи, на занятия не опаздывай.
– До связи, – сказала Софочка, приложив ладонь ко лбу – примерещится же. О том случае я никому не рассказывала. Мама до сих пор знает только про ракушку. Действительно перезанималась.
Из колонки послышался треск, затем голос экскурсовода объявил:
– Уважаемые пассажиры, через полчаса мы остановимся у села Ищеевка. Кто хочет, может сойти на берег и посетить местные магазины, а пока у нас есть время, чтобы…
Дальше она не слушала, сердце бухало, точно проснулась сразу после прыжка с высокой башни. Сняв плед, встала и несколько раз прошлась по пустой палубе, успокаивая разгулявшиеся нервы.
Время тянулось медленно, как кленовый
