хотя бы какого-нибудь оружия. К несчастью, кроме расчесок и щеток ничего стоящего не попалось. Рука случайно ударила банку с пилюлями белой ивы. Она упала на паркет, разбившись вдребезги.
Словно по команде бархатные портьеры резко распахнулись, обнажив темный силуэт. Я вскочила на ноги и бросилась к выходу. Однако недостаточно быстро. В мгновение ока незваный гость встал между мной и дверью, преградив путь.
Быстрым взглядом я окинула его: промокшая под грозой рубашка, залатанные холщовые брюки. Лицо скрывал черный платок с отверстиями для глаз. Железной хваткой человек схватил меня и грубо подтащил к себе, занеся кинжал, на тонком лезвии которого плясали блики от лампы.
Губы скривились под краем импровизированной маски:
– Сдохни, грязная лизоблюдка мертвых!
Доля секунды, потраченная незнакомцем на то, чтобы произнести оскорбления, позволила мне перенести вес тела на правую ногу и ловко увернуться от кинжала. На мгновение потеряв равновесие, убийца выпустил меня. Сгруппировавшись, я перекатилась на середину комнаты.
Раскат грома, более оглушительный, чем все предыдущие, заставил завибрировать пол под моими ушибленными ладонями.
Я встала, еле дыша, понимая, что вырвала у смерти лишь короткую передышку: враг все еще стоял у двери, отрезая пути к спасению.
Он шагнул ко мне, прихрамывая, как я только что успела заметить. Хромой или нет, не думаю, что убийца ошибется дважды.
– Я… я не та, за кого вы меня принимаете, – запинаясь, произнесла я, лихорадочно придумывая, что делать.
Узнать, кто он.
Почему хочет убить меня.
И прежде всего выиграть время!
Губы незнакомца снова скривились под маской.
– Ты именно та, за кого я тебя принимаю! – прорычал он, приближаясь. – Придворная, которая жаждет славы и прислуживает вампирам, мечтая трансмутироваться в бессмертную. Поэтому ты спасла жизнь тирану!
В тоне слышались стальные нотки ненависти, такие же твердые и непоколебимые, как лезвие его кинжала. Однако в то же время я почувствовала легкую дрожь в голосе, подобную хрупкому стеклу, которое вот-вот разобьется.
Мысли с бешеной скоростью пронеслись в голове. Я не знала, что делать. Передо мной, очевидно, фрондер[2], обвиняющий меня в том, что я помешала убийству Короля… Только к каким мятежникам он относится?
К Фронде дворян, которая мечтает занять место Нетленного на троне? Как заговорщик Тристан де Ля Ронсьер, которого я убила в прошлом месяце?
Или он, как и я, служит народной Фронде, одержимой безумной целью освободить мир от гнета вампиров?
Простота его одежды разительно отличалась от шелковых нарядов вельмож. Ссутуленные плечи не имели ничего общего с горделивым петушиным обликом версальских придворных. Рука, схватившая мою кисть, была мозолистой, натруженной рукой простолюдина.
«Лизоблюд мертвых» – такими
