больше никто не видел. – Л’Эский снова тяжело вздохнул. – Даже самая мощная армия в мире бессильна против группы партизан, окопавшейся в неизвестном месте. Поэтому надо бить сверху. Захватить ту, кто с помощью магии управляет действиями монстров. Без капитана у руля легионы нечисти разбегутся.
– Ну должны же быть у вас хотя бы какие-то зацепки, месье? – настаивала я. – Подскажите, с чего нам начать? С какой стороны подступиться?
Генерал-лейтенант полиции издал протяжный, беспомощный стон.
– С какой, с какой… Надеялся, что вы мне это скажете. Вы – оруженосцы Короля. Говорят, что кровь Нетленного обостряет ваши чувства и интуицию, разве нет?
– Таков ваш план? Использовать нас как охотничьих ищеек? – возмутилась Эленаис. – Вы же тоже получили должность генерал-лейтенанта полиции не в благотворительной лотерее?
Пока девушка вскипала изнутри, Сурадж сохранял спокойствие.
– Диана права: нужно с чего-то начать, – произнес он. – Где и когда произошло последнее нападение упырей?
– Южнее Парижа, недалеко от горы Парнас. Три дня назад.
Оруженосец встал, сжимая ножны причудливого кинжала на поясе: два волнистых лезвия расходились по сторонам от рукояти. Оружие, которое, как и он, прибыло из далекой Индии.
– Тогда, чего мы ждем? В путь! – скомандовал индиец.
Верхом на Тайфуне я въехала на мост Менял, перекинутый через Сену от Большого Шатле к югу Парижа. По правде говоря, трудно было понять, что это мост: дома с обеих сторон располагались так плотно, что закрывали реку. Богатые фасады с большими витринами демонстрировали великолепные драгоценности. Позолоченные вывески над ними впечатляли так же, как роскошь Версаля. Здесь витали сказочные ароматы.
Прохожие в большинстве своем выглядели так же нарядно, как и смертные придворные Двора. Некоторые месье, когда мы проезжали мимо, снимали шляпы, приветствуя королевских оруженосцев, которых можно было узнать по солнцу, выгравированному на кожаных нагрудниках. Взгляд их неизменно задерживался на тюрбане Сураджа.
– Кто живет в этих домах? – поинтересовалась я у него, вспомнив, что юноша хорошо знал Париж.
– Зажиточные торговцы. На первом этаже расположились лавки ювелиров, золотых дел мастера и менялы, благодаря которым мост получил свое название. Здесь же работают перчаточники и парфюмеры.
– Какое разительное отличие от грязных предместий Монфокона! – заметила Эленаис с высоты рыжего скакуна. – Здесь я в своей стихии!
– Таков парадокс Парижа, – пробормотал Сурадж. – Несметное богатство соседствует с беспросветной нищетой.
Но девушка не слушала его.
– Посмотрите на бриллиантовое ожерелье, там, в витрине! – восхищенно вскрикнула она. – Оно бы неотразимо смотрелось на моей шее во время ночных балов Версаля. Нужно отправить отцу имя ювелира. Ведь скоро мой день рождения!
Она
