Принес виски для себя и маленькую стопку с бренди для жены. Дал ей бренди, пододвинул к дивану низкую банкетку и сел лицом к Лоре. Улыбнулся. Она тоже неуверенно улыбнулась в ответ.
– Теперь лучше?
Лора кивнула.
– Бренди – это лекарство, – сказал он ей.
Она сделала глоток и почувствовала, как бренди обожгло горло и потекло в желудок. Ощущение было приятное, успокаивающее.
– Ну а теперь, – сказал Алек, – поговорим о Гленшандре. Доктор Хикли считает, что тебе нельзя ехать?
– Да.
– И о том, чтобы отложить операцию, не может быть и речи?
Лора качнула головой.
– В таком случае Гленшандра отменяется.
Она сделала глубокий вдох.
– Вот этого я как раз не хочу. Не хочу, чтобы ты не ехал.
– Но я не могу оставить тебя одну.
– Я подумала, мы могли бы нанять сиделку. Миссис Эбни, я знаю, сама не справится, но можно было бы кого-то взять ей в помощь.
– Лора, я не могу оставить тебя здесь.
– Я знала, что ты это скажешь. Так и знала.
– А что, по-твоему, я мог еще сказать? Лора, я вполне обойдусь без Гленшандры.
– Как же обойдешься?! Нет. – Она опять заплакала и теперь уже никак не могла остановить поток слез. – Ты ждал этой поездки целый год, это твой отпуск, ты должен поехать. И остальные…
– Они поймут.
Лора вспомнила выражение ужаса на лице Дафны, ее слова: «То есть Алек тоже не поедет?!»
– Не поймут. Просто подумают, что я и в этом такая же никчемная и занудная, как и во всем остальном, по их мнению.
– Ты к ним несправедлива.
– Я хочу, чтоб ты поехал. Ты должен поехать. Как ты не понимаешь, что это-то и убивает меня больше всего. Я путаю все твои планы.
– В таком состоянии ты не можешь ложиться на операцию.
– Тогда придумай что-нибудь. Филлис сказала, ты обязательно что-нибудь придумаешь.
– Филлис?
– Я сегодня ездила к ней. После доктора Хикли. Спрашивала, нельзя ли пожить у нее после больницы. Подумала, ты поедешь в Гленшандру, если будешь знать, что я с ней. Но она уезжает во Флоренцию. Говорит, что отменит поездку, но я не могу этого допустить.
– Нет, конечно. Пусть едет.
– Я сказала ей, что впервые в жизни жалею, что у меня нет своей семьи. Настоящей семьи, с кучей близких родственников. Прежде я никогда этого так сильно не желала. Будь моя мама жива, я бы поехала к ней и она клала бы мне в постель грелку.
Лора глянула на мужа, думая, что он усмехается над ее пустыми мечтами, но он даже не улыбался.
– У тебя нет семьи, зато у меня есть, – мягко произнес Алек.
Лора поразмыслила над его словами и сказала без всякого энтузиазма в голосе:
– Ты имеешь в виду Чагуэлл?
– Нет. Не Чагуэлл, – рассмеялся он. –
