сами разбирайтесь с вашей нечистой! – махнул рукой пастырь.
Получив причитающиеся ему за вызов деньги от хозяина гостиницы, священник ушёл прочь. Принц обратил недовольный взор на Шепелявку:
– Хью, ты её упустил-таки.
– Но, Твоё Высочество, она, правда, бесноватая была!
– Сам знаю! – двинув бандиту оплеуху, прошипел Джаг и злобно осмотрелся по сторонам: – Лучше бы я не ходил никуда, а заставил бы её перебраться в ту комнату с кроватью… От меня бы она точно не ушла…
Живот нещадно тянуло. Леди Лот поняла, что более верхом она ехать просто не в силах. Впереди в окнах поселения забрезжил свет, и всадница направила коня в сторону домов. Спешившись, баронесса почувствовала резкую боль и сильную тошноту. Если бы днём она хоть что-то съела, то её непременно выполоскало бы. Но желудок был пуст и сжимался с дикими резями.
Постучав в первые попавшиеся двери, женщина почувствовала, как подкашиваются ноги. «Если меня сейчас не впустят, я упаду прямо здесь…» – пронеслось в её голове.
На счастье баронессы, хозяевами оказались сердобольные люди среднего возраста, согласившиеся приютить путницу, от бледности лица которой им самим стало нехорошо.
Баронесса сунула в руку хозяйки перстень и пообещала ей хорошее вознаграждение, если доживёт до утра и сможет сообщить о своём местонахождении мужу. Едва женщина проводила путницу до лучшей комнаты в доме, Шарлотта Олдерс рухнула на пол. Призвав на помощь супруга, хозяйка аккуратно уложила леди Лот на постель и послала мужа за доктором.
Рассматривая дорогое кольцо с рубином, крестьянка поняла, что имеет дело с высокородной дамой и судорожно начала соображать, чем же ещё ей можно помочь.
У Шарлотты начался жар. Женщина смочила тряпицу и уложила на лоб баронессы, но уже через минуту гостья стала метаться в бреду, повторяя лишь одно имя: «Юджин». Пришедшему лекарю было достаточно бросить один взгляд на даму, чтобы понять: её горячка вызвана вовсе не простудой.
– Похоже, она беременна, – проговорил он, щупая пульс леди Лот. – И если скакала, как вы говорите, верхом, добром это не кончится.
День восьмой, 8 июля
Едва первые лучи утренней зари коснулись окон покоев Ландешота, он открыл глаза. Если бы кто-то в эту минуту спросил, что ему снилось, капитан-лейтенант не смог бы ответить с уверенностью, что именно. Но ощущение тепла и света, льющегося на него словно из рога изобилия, не покидало сознание пэра ещё долго. Вставать не хотелось именно потому, что так спокойно и безмятежно он не спал давно.
Но распорядок дня одинаков для всех служащих в гвардии, и герцог привык подавать воинам пример, а не просто называться лучшим среди равных.
Мужчина ступил босыми ногами в полосу солнечного света и улыбнулся: было приятно, что пол тёплый. Такой же тёплый, как прикосновения женщины во сне.
Но какой женщины – этого начальник охраны тоже не смог бы сказать с уверенностью.
Ополоснув
