похорон Светка приходила к Дорониным каждый день. Заставала Машу в Никитиной комнате, сидевшую на его кровати, будто каменная статуя. Взгляд устремлен вникуда. Затем была истерика. И каждый день они вдвоем с Николаем буквально держали бьющуюся в конвульсиях Машу. Светка колола ей успокоительное и та, ослабев, засыпала.
– Пусть плачет и рыдает, – объясняла Николаю Светка, – Это нормально. Ненормально, когда она молча сходит с ума. Главное – пережить первый шок.
Так прошла неделя.
– Тихо. Спит, – прошептал Николай, открывая Светлане дверь.
– Ну как она?
– Как обычно. Зайдет в Никитину комнату и в слезы.
– Ты ее кормил?
– Ничего не хочет.
– Коль, ты хоть готовил что-нибудь?
– Яичницу.
– Эх, мужчины, – вздохнула Света, – я, когда болела, мой Олег тоже меня яичницей кормил. До сих пор тошнит от одного ее вида. Ты то, как сам?
– Я то что? На работу мне надо, да боюсь Машеньку одну оставить.
– А я на что?
– Коля, кто там? – на пороге спальни появилась Маша.
За несколько дней она вдруг как-то постарела, осунулась. И без того худенькая фигура женщины стала еще прозрачней.
В молодости Маша была знатной красавицей и к пятидесяти годам не утратила своей красоты и стройности. Ни единого седого волоса в черных вьющихся локонах, только редкие морщинки вокруг больших карих глаз.
Света подошла к подруге и, любя, пригладила на ее голове растрёпанные волосы.
– Ну, что, молодая, красивая, – подбодрила Светка, – проголодалась?
– Машенька, как ты себя чувствуешь? – засуетился вокруг жены Николай, – мне с кафедры звонили. Отпустишь меня? Надо съездить ненадолго.
Со дня похорон он перестал называть ее Муся. Язык не поворачивался. Это было прозвище только для них троих, а теперь их двое.
– Вот и езжай на свою кафедру, – разрешила Света, – а мы чайку попьём с тортиком, я тортик принесла. А хочешь, приготовлю чего-нибудь вкусненького?
– Что ты там приготовишь? – еле передвигаясь, Маша поплелась за подругой на кухню.
Убедившись, что жена в надежных руках, Николай быстро собрался и вышел за дверь квартиры.
– Хочешь, супчик сварю? – спросила Светка.
– Чесночный? – уставшим голосом проговорила Маша.
– Ты мне этот чесночный супчик будешь всю жизнь вспоминать? – засмеялась Света. – Надо же было на кавалера впечатление произвести.
– Как его звали? – прищурилась Маша, вспоминая имя Светкиного ухажера в студенческие годы.
– Романом его звали, – напомнила подруга, – молодая была, готовить не умела. Только супчик.
– Чесночный, – пошутила Маша.
– Ну, не нашлось у меня картошки, – смеялась
