style="font-size:15px;"> – За окном дождь.
– Да, дождь.
На несколько секунд в трубке воцарилась тишина.
– Вы любите дождь, Анна?
– Нет. От дождя становится грустно.
Паника приливала к щекам горячей волной. Зачем я говорю с ним? Ну, зачем?
– А мне он нравится, – хрипло усмехнулся мужской голос на другом конце провода.
От такой истинно мужской усмешки по спине снова побежали мурашки. Дыхание сбилось.
– Зачем вы мне звоните, Константин?
Он ухмыльнулся.
– Хотел узнать, не передумали ли вы насчет работы у меня.
– Неужели больше нет претенденток?
– С такими шикарными волосами и глазами – нет.
Я почувствовала, как он улыбается.
– Мне жаль.
– Я удвою сумму, и половину выплачу вам авансом, если согласитесь отработать месяц.
– Удвоите? – хрипло прошептала я, и кровь бешено запульсировала в висках. – Отчего такая щедрость?
– Скажем, с вашим уходом мой кабинет опустел. У вас в роду, случайно, ведьм не было?
– Не знаю.
– Мне кажется, были. Иначе как еще объяснить мое влечение к вам в канун Хэллоуина?
– К чему вам замученная бытом и неподъемным кредитом на квартиру женщина, Константин?
– Материальные проблемы легко решаются. А вот я не могу забыть ваши зеленые глаза… Что на вас надето? – внезапно сменил тему он.
– Зачем вам это? – Сердце забилось так отчаянно, что мне не хватало воздуха.
– Я хочу знать, в чем вы предпочитаете ложиться в постель.
Я почувствовала, что он улыбается где-то там, в своей неведомой спальне.
Кожа покрылась волшебными мурашками, щёки вспыхнули румянцем – против всех доводов разума мне нравилась наша опасная игра в слова.
– Так что на вас надето, Анна?
– Ничего.
Я услышала, как он напряженно сглатывает. Понимала, что его тоже зацепило, и от этого испытала странное торжество – истинно женское, от того, что все еще могу, оказывается, нравиться мужчине, пусть его и обвиняют во всех преступлениях нашего города.
– Я только что из ванной, на мне широкое полотенце. – Я решила подсыпать перца в наш разговор.
Какое-то мгновение он молчал.
– А волосы? – прозвучал у меня в ушах его внезапно охрипший голос.
– Волосы влажные, в совершенном беспорядке. Я не успела их высушить.
– Вы заводите меня своими ответами, Анна.
– Я не хотела. Вы сами спросили.
Я невольно улыбнулась, просто оттого, что я ему приятна в этой полной болезненного одиночества осенней ночи.
– А я бы хотел…– хищно выдохнул он. – Хотел бы запустить пальцы в ваши волосы, притянуть к себе и властно поцеловать. Медленно снять полотенце, погладить обнаженную спину, усыпать поцелуями шею и плечи…
Моя кожа вспыхнула огнем. Все, что он
