style="font-size:15px;"> – Вот как? – Квенбург явно ничуть не воодушевилась.
– Ты нас переправишь?
– Угу. По фартингу за голову, и никакого торга.
Король чеканил единственную монету – серебряный пенни. Эдгара всегда занимали мельчайшие подробности, поэтому он знал, что королевский пенни весит одну двадцатую унции. В фунте двенадцать унций, поэтому фунт вмещал двести сорок пенни. Причем монету чеканили на самом деле из сплава – тридцать семь частей серебра, три части меди. На один пенни можно купить полдюжины кур или четверть барашка. Для оплаты более дешевых покупок монету приходилось делить надвое – на полупенни, а то и вовсе на четыре фартинга. Поделить ровно получалось редко, споры по этому поводу разгорались ежедневно.
– Вот тебе пенни, – сказала матушка.
Квенбург словно не заметила протянутую руку.
– Вас пятеро, за собаку тоже платить надо.
– Она сама переплывет.
– А она умеет плавать?
Матушка начала злиться.
– Пускай сама решает. Либо останется на этом берегу и подохнет от голода, либо прыгнет в реку и утонет. Я за собаку платить не стану.
Квенбург пожала плечами, подвела лодку к берегу и взяла монету.
Эдгар залез первым, опустился на колени и крепко вцепился руками в оба борта, чтобы лодка не раскачивалась. В глаза ему бросились многочисленные крошечные трещины в стволе старого дерева. На дне была небольшая лужа.
– Откуда у тебя этот топор? – спросила Квенбург. – На вид дорогой.
– У викинга отобрал.
– Да ну? А он прямо вот взял и отдал?
– Он не возражал, потому что я расколол ему голову пополам.
Эдгар понял, что эти слова доставили удовлетворение ему самому.
Остальные тоже сели в лодку, и Квенбург взмахнула веслом. Бриндл без малейших сомнений вошел в воду и поплыл следом. На открытой воде, за пределами лесной тени, солнце палило нещадно.
– Что у вас на острове? – спросил Эдгар.
– Женский монастырь, – ответила Квенбург.
Эдгар кивнул. Значит, вот что за каменное здание он приметил.
Квенбург добавила:
– Еще на острове поселилась шайка прокаженных. В хижинах из веток. Монахини их подкармливают. Это место называют Островом прокаженных.
Эдгар поежился. Смелые монахини, иначе не скажешь. Ведь болтают, будто заразиться проказой очень просто – достаточно лишь коснуться больного. Впрочем, ему не доводилось слышать о тех, кто и вправду заразился.
Лодка достигла дальнего берега, и Эдгар помог матушке перебраться на сушу. В ноздри ударил резкий запах забродившего эля.
– Кто-то варит эль.
– Моя мама делает очень хороший эль, – объяснила Квенбург. – Идемте, пропустим по глоточку.
– Нет, спасибо, – сразу отказалась матушка.
Но Квенбург не отступалась.
– Ночевать
