осматривая ее.
– Ай, ты прямо как мама! Я хорошо себя чувствую. – Она схватила меня за запястье и уверенно потащила куда-то вперед по коридору. Пришлось стиснуть зубы и сдерживать силу, чтобы не шарахнуть ее случайно. – Идем быстрее, ужин уже подают.
Э-э.
– Ты хочешь, чтобы я сидела с вами за столом? – Это казалось странным и неправильным.
– Почему нет? Ты же не горничная. – Энни говорила уверенно и совершенно естественно, неслась вперед, даже не глядя на меня. – Мама приказала накрывать и на тебя тоже.
Неловкость склизкой змеей скрутилась в животе.
Лезть в чужие дела не хотелось, но, кажется, я уже погрязла в них по самую макушку. Вмешательство не обещало мне выгоды, наоборот, ставило под удар сплетен и подозрений, и все же разумно промолчать почему-то не получилось:
– Энни, постой.
– Ну что еще?!
Бестолочь ты, Брина. И чувство самосохранения куда-то подевалось.
– Служанка в чепце. Она кто? Такая высокая, тощая, и платье носит вроде моего.
– Старшая горничная. – Дочка герцогини с недоумением посмотрела на меня. – А у тебя другого платья нет? Моя компаньонка не обязана так уныло одеваться. И…
– Мне нужно столкнуться с ней в столовой, – перебила я, пока она не сделала мне прическу и не завязала ленточку на шее. В своих мечтах, естественно. – Желательно сейчас. Как это устроить?
– Да легко. – Энни, так и не отпустившая мою руку, вновь устремилась вперед. – Идем!
Коридор закончился. И лестница.
– Айра! – прокричала моя подопечная, когда мы уже входили в столовую. – Айра же!
Я в растерянности приподняла брови и аккуратно высвободила руку.
Герцогиня Ноарис, которая уже сидела за столом, на крики дочери никак не отреагировала, будто и не слышала их. Или же подобное поведение младшей леди было в этом доме в порядке вещей.
– Звали, леди Энни?
Точно, она. Та самая тетка.
– Куда подевался мой браслет, подарок брата на шестнадцатилетие? – совершенно другим тоном, не так, как говорила со мной вопросила Энни. – Не хочу без него. Принеси немедленно!
Мне как раз хватило времени проскользнуть мимо Айры к предназначенному для меня месту.
Порчу никто не заметил.
Руки затряслись от накатившей слабости. Все же мне пока не следовало тревожить силу.
– Будет сделано, – изобразила услужливость старшая горничная, но в глубине темных глаз мелькнуло раздражение.
Мы с Энни шагнули к своим местам.
И тут воровка охнула, чуть не взвыла и принялась остервенело чесаться, шипя сквозь стиснутые зубы и разрывая на себе платье.
– Что это с ней? – удивилась Энни.
Разорвала. Краденые монеты со звоном посыпались на пол.
Сдерживая ухмылку, я уселась на стул, спиной к действу, и с интересом обозрела выставленные
