как бы то ни было, задаваться этими вопросами о себе имеет смысл только с состраданием и любопытством. Попробуйте вернуться к ним позже, возможно, ваше эмоциональное состояние, окружение или социальный контекст поменяют ваши ответы. Главное – относиться как можно менее строго ко всему, что вы о себе узнаете.
Болевая точка
Я сижу напротив мужчины пятидесяти с лишним лет в наглаженном костюме: он зашел на сеанс по дороге домой с работы. Он аккуратно укладывает пиджак рядом с собой на диван. Когда мужчина сидит, его брюки задираются вверх, обнажая разноцветные полосатые носки, которые не совсем соответствуют его важному виду. Я бросаю на носки удивленный взгляд, который он улавливает и, улыбнувшись, поясняет: «Подарок дочери».
Он знает, что у меня есть о нем кое-какая информация, потому что я уже разговаривала с его кардиологом, который регулярно направляет ко мне своих пациентов. Чаще всего это мужчины-трудоголики средних лет, которые изо всех сил стараются быть успешными и стойкими. Мой клиент сообщает, что прежде никогда не проходил психотерапию и не понимает, почему кардиолог направил его к «врачу, который занимается чувствами и разговорами», как он описал мою работу. По его словам, у него обнаружили проблемы медицинского характера, и он пришел ко мне, чтобы выполнить предписание врача, однако не считает, что ему нужно быть здесь. Я слышу следующее послание: «Не стоит напрягаться, ничего интересного – просто проблемы с сердцем». Я спрашиваю себя: «Что говорит его сердце, что оно так долго носит в себе? Что бы оно сказало, если бы могло общаться словами, а не телесными ощущениями?»
Я понимаю, что потребуется особый подход. Впоследствии я начну восхищаться этим человеком, а его жена будет время от времени присылать мне письма благодарности за то, что я помогла ее мужу вернуться к жизни. Но сначала нам нужно было добраться до проблем с сердцем, которых он так хотел избежать.
Перенесемся в другое время и место. Я сижу в тишине рядом с небинарным подростком, который смотрит на землю, одновременно сосредоточенный и отрешенный. Трудно сказать, скучает ли он, набирается ли храбрости что-то сказать или просто глубоко задумался. В конечном счете я спрошу: «Что у тебя случилось внутри? Где ты?» Но до этого мы будем сидеть вместе молча, неделя за неделей, пока окончательно не подружимся с тишиной. Некоторые вещи лучше почувствовать, чем рассказать, и поэтому мы погружаемся в текущий момент, не торопясь ничего описывать.
Мне тяжело думать об этом клиенте: когда я вспоминаю нашу совместную работу, моя печаль выплескивается из груди в горло. Его ко мне тоже направил врач, когда многочисленные лекарства не смогли обуздать изнуряющую панику, заполнившую его жизнь. Этот чувствительный человек пережил сексуальное насилие, в результате которого его тело оказалось скованно страхом. Из-за этого страха некоторые места стали вызывать у него ужас, словно там он в любой момент снова мог стать жертвой насилия. Нам пришлось работать над пережитой травмой больше, чем мы оба рассчитывали,
