верить бумажному пакету в ее руках.
– Привет, спящая красавица! – пробубнила Тоня, а я повернул голову, чтобы лучше рассмотреть девчонку. – Тебя раздевали женщины, жадные до мужского тела. И порезали свитер, который я подарила тебе на день рождения! Безобразие! Придется искать новый!
– Мрак! – подтвердил я.
Голос был хриплым, каждый звук неприятно царапал гортань. Тоня взяла в руки пластиковый стакан с газировкой и прильнула к соломинке. И я не знал, чего мне хочется больше: прибить ее за то, что пьет и не делится, или поцеловать за то, что, кажется, спасла меня. Знать бы еще, от чего именно спасла.
– Пить хочешь? – догадалась Тоня и легко спрыгнула со своего места.
Оказавшись рядом, малышка взяла пульт в руки и изменила положение спинки кровати, в которой я валялся. А потом протянула мне стакан воды.
Сам не ожидал, что так стремительно накрою ее пальцы и сожму крепче, поверх стекла.
Тоня не стала вырывать своей ладони. Помогла поднести стакан ко рту и ждала, пока я сделаю несколько жадных глотков.
– Тихонько пей! – скомандовала Тоня, а потом и вовсе отобрала полупустую посудину из моих рук.
– Что случилось? – попросил я пояснения. Знал, что Гоша примчится уже через пару минут после звонка и все расскажет. Но я просто хотел послушать ее голос. Лежать и слушать. И ни о чем не думать.
– Поздравляю, у тебя аллергия на кучу трав, – «обрадовала» Тоня. – Врач составил целый список, из чего наш милый чебуречник готовил свои чаи. И теперь тебе их нельзя. Совсем. Никак. Ни разу.
– Испугалась? – приоткрыл я глаза, глядя на личико девчонки.
Она казалась бледной. Или просто в палате было слишком мало света.
Тоня, помолчав, почесала пальцем шею, словно раздумывала над вопросом. А я наблюдал за ней, не сводя взгляда. Движения ее тела отвечали на мой вопрос. Но я ждал ее слов.
– Больше не делай так! – потребовала Тоня и, развернувшись, подошла к окну. – Мне пора домой. Тебя выпишут через пару дней. Все зависит от анализов. Я прибегу утром. Тебе что-то нужно? Что-нибудь принести кроме одежды? Ключ возьму у папы. Его еще неделю не будет. Я ему позвонила. Все рассказала. Он хотел примчаться со своей Чукотки, но я остановила. Пообещала заботиться о тебе.
Тоня говорила, так и не повернувшись ко мне. Говорила быстро и сбивчиво. И я понял – волнуется.
Я, превозмогая слабость, сел в кровати. И пока девчонка болтала, снял катетер с руки и швырнул все датчики и иголки к чертям. Осторожно встал на ноги. Почти сносно.
– Поехали домой, – решил я, но пошатнулся, не сделав и шага.
Тоня подлетела ко мне, поднырнула под руку, обняла меня за пояс. Мне всегда нравилось, что малышка такая высокая. Мне не нужно было сутулиться или наклоняться к ней, чтобы обнять. Со стороны мы смотрелись, наверное, комично. Две высоких фигуры. Женская в спортивном костюме, и мужская – босая и в одних джинсах.
– Стой здесь! – приказала Тоня, прислоняя
