смотрит жестко, неприязненно. Будто с челядью за стол садится.
– Я думал, это семейный ужин, – продолжает сверлить меня взглядом.
– Ну, Катя тоже теперь член семьи, – тушуется Эля. Смотрит на Виктора, ожидая поддержку: – Правда же, дорогой?
Тот разводит руками. У меня создается впечатление, что не Виктор, а Владимир тут главный. А еще мне становится очень неуютно под его взглядом.
– Я уже наелась, – откладываю салфетку. – Думаю, мне лучше уйти.
Хочу подняться, но меня останавливает голос Владимира:
– Сидите. Я собирался поужинать у себя, но раз мы все здесь, то давайте изобразим, что мы одна дружная семья.
С этими словами он отодвигает свой стул и садится. К нему тут же подлетает горничная Ирина с горячими блюдами.
– Ой, Вова, ну что ты, – заливается Эля. – Мы всегда рады, когда ты к нам присоединяешься.
Владимир кидает на нее хмурый взгляд. Что-то он явно не в настроении.
– На следующей неделе родители приезжают, – в разговор вступает Виктор.
– Я знаю, – кивает его брат. – Поэтому и вернулся пораньше.
– Чудесно. Как раз сообщим им приятную новость, – улыбается Эля.
– Они еще не знают? – взгляд Владимира переходит ко мне.
Безразлично скользит по лицу и упирается в живот. Точнее, в ту часть под грудью, которая видна над столом.
– Ой, ну когда бы мы им сказали? Катя только сегодня к нам переехала. К тому же мы с Витей решили сделать сюрприз. Соберем здесь всех, устроим семейное торжество… Ой, надо каких-нибудь звезд позвать! Кто там у нас сейчас самый модный?
Я со страхом смотрю на нее. Ничего себе она тут устроить хочет!
Эльвира переводит на меня взгляд. На ее довольном лице мелькает непонятная эмоция, но тут же проходит.
Владимир морщится, будто уксуса хлебнул.
– Никаких торжеств. Если хочешь – отметь с родителями по-тихому, и хватит, – говорит он.
– Ну почему? – Эля надувает губки.
– Потому что я так сказал. Будешь спорить?
Голос Владимира тихий, спокойный, почти безразличный. Но в нем столько власти, что невозможно не согласиться.
– Вовочка, – в тоне Эльвиры появляются пищащие нотки, от которых режет слух.
«Вовочка» продолжает есть, будто ничего не происходит. Я завороженно смотрю на вилку в его длинных пальцах. Вспоминаю, как он держал ручку, когда подписывал договор. Определенно, это те самые пальцы.
– Витя, – Эля переводит взгляд на мужа. – Ну скажи что-нибудь!
Тот пожимает плечами:
– Мы еще обдумаем, что да как, – говорит, ища компромисс.
– Ну хоть на благотворительном вечере! – не унимается Эля. – Давайте объявим! Это же такое событие для Барковских!
– Нет, – синхронно отвечают братья и смотрят друг
