как говорится – Будем посмотреть!
– Пошли-ка лучше на это Чудо-юдо изнутри глянем!
– Жорка, анекдот про Чудо-юдо знаешь?
– Не-а!
– Тогда, слушай!
– Великая отечественная война. Немцы преследуют партизан в белорусских лесах. Подходят к болоту. Вдруг из болота навстречу им поднимается Чудо-юдо.
Немецкий офицер спрашивает Чудо-юдо:
– Вас ист дас?
– Кто ты есть?
– Партизан?
– Не-е! Чудо-Юдо – я, – отвечает чудище болотное.
– А-а-а, Юде?! – обрадовано произносит офицер.
– ЗОЛЬДАТЕН, АХТУН!
– ФОЙА-А!
Юде (иудей, еврей) – обращение к еврею перевод с немецкого.
Ахтун (Achtung) – команда внимание перевод с немецкого.
Фойа (Feuer) – команда «огонь» перевод с немецкого.
Глянули и в очередной раз и охуели. По-другому просто не скажешь, ну нет такого слова в великом и могучем, которое бы так точно смогло выразить наши чувства в тот момент. Наши попытки сходу завести движки ни к чему не привели. Стали проверять топливную систему, карбюраторы, систему зажигания, катушки зажигания, датчик коленвала, пытаясь реанимировать хотя бы один движок из двух. Сняли полики, а под ними оказалось море черного отработанного машинного масла, которое сплошным пятисантиметровым слоем, покрывало все металлическое дно БТРа.
Ну, и как можно было довести боевую машину до такого состояния?
Через час, проведя полную ревизию и перемазавшись, как кочегары Титаника мы сидели на броне 202-го и курили.
Жорка муслякая огрызок химического карандаша старательно записывал неисправности и необходимые запчасти, в тетрадном листке разложив его на башне Бронника, как на журнальном столике.
– Как говориться; за неимением гербовой, пишем на броне – вилами, – не отрываясь от своей писанины, озвучил Жорка свой вариант известной поговорки. (За неимением гербовой пишем на простой)
– Скорее граблями, – глянув на Жоркины каракули, поправил я его.
– Почему граблями? – возмутился Жорка.
– Ну, может и не граблями, но почерк у тебя Жорка прямо как у пьяного стоматолога-проктолога.
– Это те, что зубы через жопу рвут?
– Не-е, не согласен!
–Тогда уж лучше, пусть будет почерк, как у слесаря-гинеколога, – смеется Жорка.
– Пусть будет! – смеясь, соглашаюсь я.
– Могу тебя твердо, заверит Жорка, что с твоим почерком тебе после армии прямая дорога в медицину будешь рецепты, выписывать, которые никто кроме тебя прочесть не сможет.
На следующий день, мы предали Жоркин список Зампотеху, который тут же внимательно начал его изучать. Походу прочтения списка Зампотех несколько раз шутливо ругнул Жорку за его неразборчивый почерк. Сделав пометки на Жоркином замасленном тетрадном листке, он черкнул себе что-то в планшетке, а затем, возвращая нам список, сказал:
– Смотрите! Все, что я здесь подчеркнул, получите сегодня,
