стать психом, если тебе так понятнее. На всё отводится неделя, максимум десять дней. И ни разу небыло по-другому. А ты у нас тут гостишь уже третий месяц. Да и реакция на комплекс пошла не стандартная. Уснуть ты уснул. Так и не мудрено – лошадиная доза морфина усыпит даже кита. А вот проснулся ты через сутки, но не выздоровел. Странно!
– А что делал?
– А вот тут атипичность проявилась. Ты пел.
– Что пел?
– Песни. Ты пел странные песни. Раз в неделю ты начинал петь, а потом почти на сутки засыпал. Такого раньше я не наблюдал. А наблюдал я очень многих, уж поверь. За столько-то лет. Разных, так что данных набралось у меня много.
– Про что хоть пел?
– Про что? О, у тебя широкий репертуар. Тут даже санитары за возможность подежурить с тобой интриги плести стали. Ты пел про оранжевое настроение. Про героя, но почему-то последнего. Про корабли, которые жгут в небесах. Про… – доктор заглянул в блокнот, который держал под рукой – … огромную страну, которая должна встать и насмерть биться с какой-то проклятую ордой. Некоторые твои песни на столько странные, что больше похожи на случайный набор слов, но с каким-то странным ритмом. Что значит – мимо белого яблока луны? Мнда. И так три месяца подряд. Санитары говорили, что ты не повторялся. Это было мощно, не типично и … я не могу этого объяснить. Есть у тебя что сказать?
– Не помню. – на всякий случай решил наврать. Понятно, что после той молнии я в не я был. Тут, получается, «Я бывают разные», согласно изречению мудрого кролика.
– Ну да ладно. Санитары не всё понимали, пел ты так себе. Кстати, рифма хромает на обе ноги. Но ритм и экспрессия поражают. В опере тебе не выступать. – усмехнулся доктор – Но вот то, что ты в этом цикле прожил три месяца, а потом как будто проснулся, вот это точно странная реакция. Тебя было очень сложно кормить, ты отбивался как будто тебя убивали. Обычно, к еде относятся спокойно. Она такую ярость не вызывает. Всё же базовые инстинкты … мнда. Еда не должна вызывать ярость.
– Каша.
– Что каша?
– Ненавижу кашу! – даже затошнило, как представил, что три месяца в меня пихали кашу.
– Вот оно что. Глубинные рефлексы. Это многое объясняет. Чёрный цвет тоже не любишь?
– Да в принципе, цвет как цвет. А что?
– Постоянно плевался в халаты санитаров. Им не нравилось.
– Прошу прощения. – стало жутко неудобно.
– Судя по всему, социальные рефлексы у тебя нормализуются. Денёк ещё поживёшь тут, а потом отпущу. Случай, конечно, интересный. Но держать тебя тут долго возможности нет. Тяжёлые времена. Но, я буду благодарен, если будешь иногда заглядывать. Иди, тебя проводят.
– Доктор, а можно вопрос?
– Спрашивай.
– Почему двое санитаров со мной ходят? Одного мало?
– Ну да, ты же не помнишь, как дужку бронзовую от кровати оторвал и узлом завязал. В палец толщиной, кстати. Вот и страхуются.
– Ясно.
