мешают же – вяло оборонялась Фаина, – и не портятся. Вдруг, когда—нибудь пригодятся.
– Для чего нам пять банок салаки? – вопрошала дочь, беря себе второй бутерброд с сыром. Кто это станет есть? Или ты опасаешься голода?
– Может гости пожалуют.
– И придут восторг от салаки.
– Почему нет? И вообще, вам не кажется, что вы малость переусердствовали с поучениями?
Фаина решительно сжала губы. Все утро она намеривалась поговорить с дочерью и, кажется, этот миг наступил.
Кивнула мужу, давая тем самым понять, что рассчитывает на его солидарность. Однако он, пожав плечами, равнодушно отвернулся к окну.
– Вот значит, как…
Обвинять в скупости, так пожалуйста, дорогой супруг всегда рад, а как что-то сказать милой доченьке неприятное для нее, только мать должна выступить.
– Я хотела бы кое—что обсудить, – не удержавшись, Фаина бросила на Михаила уничтожающий взгляд.
– Тебе нужно заканчивать институт.
– Неужели?
Наталья скорчила преувеличенно заинтересованное лицо.
Стараясь, чтобы голос не выдавал охватившее ее волнение, Фаина продолжила.
– Убеждена, что не стоит брать академ.
– Правда? Пап, ты тоже так думаешь?
Фаина замерла, всем сердцем рассчитывая, что муж поддержит ее. Отчего он молчит?
– Ты уже взрослая девочка, – после продолжительной паузы выдавил из себя Михаил, – сама решай, как поступить правильно.
– Это все, что ты можешь сказать? Ну вообще. Так и знала, что струсишь в последний момент!
– Не придумывай?
– Настоящий хамелеон. Вчера талдычил одно, а сегодня похоже переметнулся?
– Дорогие родители, —преувеличено бодро воскликнула дочь, привставая из-за стола, – мне вообще – то уже пора.
Она торопливо допила кофе.
– Сиди, пожалуйста! Я еще не договорила.
Наталья неохотно опустилась на стул.
– Придется брать огонь на себя, – осознала Фаина.
– Я думаю, институт важнее дурных затей. Через год ты забудешь чему училась. Разве нет?
– Я уже объясняла, что не уверена в своем выборе, – голос дочери звучал заученно равнодушно. Эту фразу она повторяла по многу раз.
– Что же тут непонятного?
– Но ведь год отучилась…
– Через силу, представь себе. Кто меня поощрял?
Дочь решила, что лучше напасть самой.
– После школы я ведь хотела поработать, определиться, так сказать. Вместо этого пришлось мучиться два семестра. Все из-за твоих амбиций, мутер.
– Но другие же учатся.
– Ну и что. Я теперь точно знаю – английская филология не для меня.
– Ты сама поступила, мы тебя не неволили.
– Потому что английская школа. Большинство наших пошло, вот и я… Да и вы посодействовали. Все долдонили – мол, иди, иди…
– Чем
