забегаловками, а мало популярное направление, где даже заправки выглядят как две колонки и окошко с кассиром.
О, цивилизация, ты меня испортила! Свалю всю вину на тебя и с чистой совестью и голодным желудком поеду дальше.
Да-да, именно так я и думала.
Мимо зеленой стеной мелькали деревья, а небо все больше темнело. Мои надежды о ночевке в придорожном отеле рассыпались мелкой пылью и осели неприятным осадком внутри.
По моим подсчетам, ехать оставалось совсем немного, каких-нибудь два часа максимум. Но рисковать я не могла, прекрасно зная, как любит со мной пошутить судьба, поэтому я свернула в еле заметный съезд и спрятала машину от любопытных глаз за густой порослью кустарников и редких деревьев.
Повернула ключ в замке зажигания и фары погасли. В звенящей тишине мне показалась, что тьма обступила меня со всех сторон. Чтобы прогнать страх, выбралась из машины и размяла ноги. Целое полчище комаров только и ждало своей жертвы, заставляя меня двигаться быстрее.
Естественные потребности никто не отменял, и уж если голод утолить я не могла, то другую потребность осуществить в вечернем лесу можно было легко.
Отойти пришлось на приличное расстояние, обходя целую поляну крапивы, и когда я уже направлялась назад, шальная пуля просвистела мимо меня, а вторая ужалила меня в плечо.
Ну никакого покоя!
Последней мыслью на сегодня было: «Закопают. Как пить дать, закопают…»
***
Потрескивание дров вносило приятное разнообразие в мое пробуждение, заполняя душу теплом семейного очага. Сразу вспомнились наши посиделки с мамой у камина и карамельный попкорн.
Как там мама? А ведь вчера даже не позвонила. На нее не похоже…
– Леха, лопух! Сколько раз тебе говорил, не стреляй по мишеням вблизи дороги! – звук подзатыльника невольно заставил мои глаза открыться.
Деревянный потолок, деревянные стены, койка, на которой я лежу. Закрыла глаза и решила слушать дальше.
– Бать, да кто ж знал-то? Я же всегда в яблочко стреляю, ты же знаешь! А тут руку как повело! – голос паренька обрывался, свидетельствуя то ли о подростковом возрасте, то ли о излишнем волнении хозяина.
– Я тебе покажу, повело! Девка-то окочурилась! У тебя теперь крест на всю жизнь, балда! А мне что с ней делать, балбес? Тебя посадят!
– Так никто не видел! Да я ей плечо прострелил, а она взяла и откинулась! – громким шепотом известил сынок. Памятная минута отборного мата и тишина.
– Какой грех на семью взял! – хлопок, как по лбу и скрежет ножек стула по деревянному полу. – Про стрельбу забудь, будешь матери огород все лето копать! Машину мы её утопили, теперь давай, бери лопаты в сарае и пошли…
Так! Пора Белоснежке просыпаться!
Машину они мою утопили, это же надо! Следы заметали!
Досада и злость кипели во мне, грозясь вылиться кипятком обвинительной речи, но я лишь прожгла их недовольным взглядом. А они как заорут.
Наверное, я слишком резко села на кровати…
