Хватает того, что итак влезла не в свое дело. Мы танцуем молча еще немного, а потом зал разрезает внезапный грохот. Резко оборачиваюсь на шум. Увиденное шокирует.
Давид нависает над лежащим на полу парнем. Демьян, выругавшись, срывается в его сторону, и я, опомнившись, спешу следом.
– Дава, эй, – схватив за руки брата, Демьян оттаскивает его в сторону, – успокойся. Да остынь, сказал!
Незнакомый парень встает и собирается броситься на него, как того так же хватают за руки его друзья. Господи! Прикрываю ладонью рот, в ужасе наблюдая за тем, как Давид пытается оттолкнуть Демьяна, но тот с силой давит ему на плечи, усаживая за стол, а парни оттаскивают второго. Ани хватает мужа за руки, стараясь удержать на месте.
– Что случилось? – спрашивает Демьян, опираясь ладонями на стол.
Я непонимающе озираюсь по сторонам, замечая, как к нам направляется охрана. На полу валяется разбитая посуда, еда.
– Я тебе что говорил? – игнорируя вопрос Демьяна, Давид вдруг поворачивается к Ани. – Что говорил тебе?
– Я не позволяла ему сесть. Сказала, что у меня есть муж. Показала кольцо.
– Урод.
– Ты ударил его только из-за того, что он сел к Ани? – уточняет Демьян, отталкиваясь от стола и нервно проводя пальцами по волосам.
– Демьян, я разберусь сейчас во всем сам.
Делая попытку встать, Давид садится обратно под натиском Демьяна. Тот надавливает ему на плечо и бросает:
– Ты уже разобрался. Собирайтесь. Я подойду скоро.
С ума сойти. Не думала, что брат настолько ревнивый. Нет, он обычно всегда защищает тех, кого любит, но чтобы дойти вот так на ровном месте до рукоприкладства!
Вместо того, чтобы делать как сказал Демьян, брат наливает себе в рюмку коньяк и залпом выпивает его. Потом проделывает то же самое во второй и третий раз. Даже не закусывая.
– Давид, хватит, – мягко положив руку на запястье мужа, когда он тянется за очередной порцией, Ани пытается его остановить. Вот только он вдруг грубо сбрасывает ее ладонь.
– Я сам решу, когда мне хватит. А тебе надо поучиться разговаривать с мужчинами, чтобы они не думали, что могут подсесть к тебе и позволять себе тебя трогать.
– Он меня не трогал! – в сердцах вскрикивает Ани, прикладывая руки к груди.
– Если бы я не пришел, мог бы и потрогать. Тебя вообще нельзя с собой никуда брать!
– Давид, успокойся! – не выдержав, теперь уже требую я. – Не смей кричать на нее. Она ни в чем не виновата.
Мне стыдно за его поведение. Люди оборачиваются, начинают перешептываться. Это непозволительно так вести себя с женой в общественном месте.
– А ты не лезь, Мариам. Я сам разберусь со своей женой. Где ты вообще была, что оставила ее одну?
Я проглатываю правдивый ответ. Черные глаза брата говорят о том, что сейчас он разъярен, и подвергать опасности еще и Демьяна мне не хочется.
– Выходила в уборную.
– Могла
