Таким правильным-правильным. Каноничным.
Хорошие мальчики носят свитера поверх рубашек, пусть даже и потеют в них. У хороших мальчиков не должно быть щетины.
Таких мальчиков-зайчиков обожают исключительно мамы.
Таким мальчикам никто никогда не дает. Ибо девочки любят колючую щетину и не любят, когда от парня воняет потом.
– Всё не так, Ванюша. Я бы даже сказала: ты целиком не такой, как надо. Ещё и хамишь девушкам, которые тебе добра желают. А теперь приступим к деталям.
Ладно, мы научим Коперника легкому раздолбайству, которое так нравится слабому полу.
Если за дело взялась Иванова Даша – быть беде!
Глава 3
Как понять, что тебе срочно нужен парень?
Тебе начинает сниться Станислав Измайлов. Он стоит обнаженный после душа, и капельки влаги блестят на его смуглом теле. Руки, перевитые мышцами, покоятся на мощной груди.
Ты обводишь языком кубики его пресса, скользишь ниже и касаешься губами сосредоточия его желания. Горячего, жаждущего. Сильного.
Измайлов издает слабый рык, на который твоё тело отзывается мучительной судорогой. Тихий стон срывается с твоих губ, когда он разворачивает тебя спиной и входит грубым толчком.
В эту секунду ты просыпаешься.
С мыслью: «Твою ж мать!»
Я распахнула глаза и долго пялилась в потолок, откинув одеяло, которое не грело, но жарило разгоряченное тело. Дикое возбуждение не утихало. На соседней кровати дрыхла Шевченко, уткнувшись лицом в подушку.
Сердце заходилось частым биением, и я не могла утихомирить его. Сколько ни повторяла себе, что Станислав Измайлов – мерзавец, ненавистный мною. Сколько ни вспоминала его вечное ехидство и презрение.
Сердце всё равно выстукивало мелодию того, какое наслаждение дарили его губы… и руки…
Надо срочно заняться чем-нибудь полезным.
Даже сомнений быть не могло: чем именно.
Бег спасал меня в самые тяжелые минуты жизни. Иногда казалось, что хуже быть не может. Всё кончено. Тогда я надевала любимые тренировочные кроссовки и бежала. Вокруг общежития и парка. Оббегала квартал. Переводила дыхание у стоячей воды канала, что протекал в пяти километрах от общаги.
И неслась обратно.
Иришка не понимала, как я умудряюсь бегать зимой или в дождь. А я ловила какой-то сумасшедший кайф от того, что уматывала себя в край.
Вот и сейчас я тихонечко достала одежду, врубила в наушниках музыку.
Пора!
К сожалению, мой настрой был нагло испорчен. На «черной» лестнице, по которой я собиралась спуститься, стоял грустный Коперник. В пижаме. Встрепанный. Одинокий.
– Ты чего? – удивилась я.
– Не твоего ума дело, – он включил режим злюки.
– Всё, что ты происходит с тобой, дело моего ума. Рассказывай.
Иван помялся, переступил с ноги на ногу.
– Мысли
