если что.
– Если – что? – не поняла Олеся.
– Если больше никто не захочет играть, – как о чем-то само собой разумеющемся ответила Беленькая.
– Ты играешь на гитаре?
– Ну да. – Стеша осторожно улыбнулась. – У нас в клубе все играют на гитаре.
– В каком клубе? – ахнула Олеся, сразу представив себе почему-то ночной клуб с пестрой неоновой вывеской, здоровенных охранников у входа и Стефанию, одетую в хипповский прикид, с гитарой через плечо, поющую жалостливую песню.
– Так, – раздался голос. – А конверт я куда
сунул?
– Ну, – начала отвечать Беленькая. – Это такой клуб, где мы… ну, просто… ролевые игры это…
– Погоди. – Олеся медленно встала. – Ты что? – прошептала она, глядя на крутящегося около окна Васильева. – Деньги потерял?
– Какое потерял? Только что в руках были! – нервно отозвался Андрюха, заглядывая под подоконник. – Я конверт, наверное… наверное… Он где-то здесь!
– Где? – Сердце у Маканиной совершило прыжок в пятки и обратно. А ведь она как чувствовала, что добром это дело не кончится!
– Что-то потеряли? – повернулась Стеша.
– Да ничего пока не потеряли! – Васильев обшарил батарею, провел рукой по плинтусу. – Он же не мог испариться? Значит, где-то здесь! – Перетрогал все цветочные горшки, потеребил блеклую листву.
– А ты его брал? Рязанкина.
– Точно! – засуетился Андрюха. – Яжеего на столе оставил. – Он пробежал через класс. – Вот здесь! – Он хлопнул ладонью по пустой Сте-шиной парте.
– Что ты гонишь? – Маканина смахнула васильевскую руку. – Забрал ты конверт. Еще тряс им перед нами, шутил, что на такие деньги много всего можно купить. Дошутился!
– Ничего подобного! – взвизгнул Андрюха и затравленно оглянулся. – Явруках подержал, а как Курбаленко завопила, я его на парту и бросил. Это вы его украли!
– Не надо на меня валить, – холодно отозвалась Курбаленко, садясь на свое место.
– Да посмотри ты еще раз под окном! – опрокинув стул, Олеся побежала в проход. – Что ты перед нами руками размахиваешь?
Она обошла все парты и приблизилась к подоконнику. В ногах появилась неприятная слабость.
Вот ведь дрянь дело-то какое! Куда мог подеваться довольно большой конверт? Не в листьях же застрял!
Подоконник был широким. На нем плотными рядами стояли горшки с цветами. Олеся передвинула каждый цветок, пошевелила листвой, рукой провела по полу – а вдруг у всех галлюцинации, и они просто не видят конверт на пестром линолеуме?
На батарее? Под ее рукой столетняя пыль скаталась в комок. Между секциями батареи тоже – ничего.
– Ты еще туда целиком залезь, – услышала она у себя над ухом.
Рязанкина почему-то выглядела довольной, словно ей от этой пропажи была прибыль. За ней стоял не менее довольный Васильев.
