что я не опасен для их порядка – они меня отпустят. Я слабо в это верил, но всё же, мечтал продолжить свой путь. Поэтому претворялся, что я на их стороне и готов играть по их правилам. По ночам я вспоминал отца и корил себя за то, что не смог его спасти, за то, что не понял к чему вёл тот разговор за вином, ведь я мог бы убедить его пойти со мной. Винил себя за то что меня поймали, обесценив его жертву, и что дедушкино наследие оказалось в чужих руках. "Может было бы лучше, убей Орден меня вместо отца", – думал я.
В ночь на четвертый день в мою камеру постучали. Я привстал с кровати, и посмотрел на дверь. Свет из коридора, что пробивался сквозь маленькую щель, снизу освещал просунутую бумажку. Я встал, подобрал листок с пола, и подошел к окошку, из которого лился тусклый белый свет ночного солнца.
"После завтрака отпросись в туалет. Зайдешь во вторую кабинку", – внизу листка был нарисован дедушкин знак, часы без верха. У меня перехватило дыхание.
"Кто-то нашел записки в рюкзаке. Они хотят меня проверить? А что если это не они, но кто здесь захочет мне помогать? Это подстава. А может дело не в записках, это дедушкин знак. Он здесь? Он кого-то подослал мне помочь? Нет. Думаю дело в записках. Завтра. После завтрака. Я буду"
Когда еду просунули в отделение двери, я взял её и тут же вылил добрую половины каши в раковину. Я не мог думать о еде, но надо было сделать вид, что я оценил художества повара. Когда ко мне постучали чтобы забрать поднос, я уже был наготове.
– Спасибо, – сказал я, и просунул поднос с посудой в проем. – Могу ли я выйти в туалет?
На меня надели наручники и вывели из камеры. В сопровождении надсмотрщика я прошёл метров двадцать, он открыл мне дверь, запустил, а сам остался снаружи. В туалете было четыре кабинки, прикрытые деревянными дверцами, я зашел во вторую. Не прошло и минуты, как я услышал звук открывающейся слева кабинки, затем – справа. Видимо, проверяли, нет ли тут лишних ушей. Когда распахнулась моя кабинка, вошла строгого вида девушка, с завязанными в хвост волосами, которая стояла с блокнотом при моем допросе.
– Что происходит? – спросил я шепотом.
– Я нашла записки твоего деда и отца, я знаю, что ты врёшь старшине, – я хотел, что-то сказать в ответ, но она продолжала. – Мне на это наплевать, он ничего не узнает. Я могу помочь тебе. Я могу вызволить тебя отсюда. Но взамен ты поможешь мне.
– Как? – спросил я едва осознавая что говорю, – Что от меня требуется?.. Погоди, это ловушка?
– Идиот, была бы это ловушка, просила бы я тебя о помощи? Ты же с верхнего мира, ты сможешь показать место, где ты прошел? Сможешь отвести меня туда, если выберешься?
– Я… Да, но что… Зачем тебе это.
– Мне нужно убраться с Возвышения, увести отсюда своего брата.
– Но… Ты не понимаешь – я начал говорить еще тише, – В Новом Начале тебя не ждет ничего хорошего, с тобой там поступят так же как сейчас поступают ваши со мной. А может даже хуже. Ты слышала,
