на ткацкую фабрику, но и там продержалась не больше недели. Тут на помощь Кусо пришла несостоявшаяся свекровь – она договорилась с ЦК комсомола, чтобы девушке нашли место, и ее позвали на ликеро-водочный завод в Подмосковье. Кусо легко взяли на новую работу, поскольку главным критерием для предприятия было наличие справки об отсутствии алкоголизма. Норсоян до сих пор помнит свой первый и последний день в этом месте. «Разгар зимы. Общежитие для рабочих завода находилось в тоскливом здании бывшей сельской школы. Женщины жили в одном огромном классе, мужчины – во втором. Я заночевала в этом общежитии, услышала, как ноет ветер и воют волки где-то в степи, и смылась оттуда. В общем, я перебрала все».
Это был конец восьмидесятых. С работой у Кусо не складывалось, но выход нашелся в другой стороне – Кусо узнала о приеме в строительное ПТУ, от которого учащихся также определяли в общежития. Туда тоже было непросто попасть, но девушка все же договорилась, чтобы ее взяли учиться на маляра. По иронии судьбы, красный диплом биохимика Людмила на разных жизненных поворотах потеряла, а вот корочка из строительного ПТУ лежит у нее по сей день.
Чтобы себя прокормить, девушка снова устроилась уборщицей и по ночам мыла полы. Эта работа приносила неплохой доход, и все деньги она по старой привычке спускала на книги, театры и одежду от спекулянтов. Примерно в это время в Кусо начал просыпаться дизайнер. Вначале после приезда в Москву она любовалась тем, как одеваются столичные жители, но, когда первые восторги утихли, стала понимать, что некоторые наряды сделала бы проще. Рассматривая девушек в трамвае, она представляла, что на одном платье убрала бы массивные пуговицы, а на втором – обрезала бы оборку и, конечно, избавилась от жабо, оставив только воротничок. «Я мысленно упрощала все модели. Это выстрелило через десяток лет, когда я начала заниматься модой».
Людмила – теоретик моды. Она много пишет в профильные журналы и, пока я работаю над этой книгой, заканчивает свою. Людмила рассказывает о взаимоотношениях моды и города. Книгу «Суперпозиция моды» Норсоян закончила за два с лишком месяца. Когда я спрашиваю, как она успевает писать (работоспособность Людмилы вызывает у меня острую зависть), она скромно улыбается и отвечает, что ей просто больше нечего делать. Я киваю, и, когда мы договариваемся о следующей встрече, заглядываю в календарь Людмилы (довольно условный, это расписание на листе А4) и вижу, что неделя у нее забита больше чем наполовину. Вот это я понимаю – нечего делать! Хотя для такого активного человека, как Норсоян, это, наверное, и есть ничегонеделание. Тем не менее она регулярно проводит семинары и читает лекции, ходит в школу FF и принимает у себя гостей: журналистов, редакторов, научных сотрудников, дизайнеров, предпринимателей и просто друзей. И все это несмотря на диагноз.
В студенческие годы Кусо начала тянуться к простоте не только в моделях, но и в цвете. Тогда она обнаружила на Патриарших прудах комиссионный магазин, куда беднеющие жены дипломатов и внешнеторговцев сдавали свои одежду и обувь, произведенные
