бабы сговариваться будут? Не ровен час, бунт подымут?
– Не боюсь! – махнул рукой полковник и посмотрел в окно, поморщившись. – Черт, это же мне опять сейчас, как корове на льду, плясать! Не подумал, что возвращаться по той же дорожке придется! А ботиночки скользкие!
– Машину где оставил? – деловито спросила Натка.
– Ну там же, где всегда, у КПП – ответил полковник.
Натка сняла трубку внутреннего телефона.
– КПП? – отрывисто спросила она. – Хряшков, там стоит Волга генерала, будь ласка, подгони ее к крыльцу жилого корпуса… Что значит, кто это?! Вообще-то, пора и по голосу узнавать, Федор Палыч! Полковник Соловей это! Вот, так-то лучше! Давай, старшина, выполняй!
– Сейчас все будет, пан генерал! – сказала она, кладя трубку.
– Командир! – восхищенно сказал полковник. – Как есть, командир! И смотри-ка, по имени-отчеству знает ребят-срочников! Молодец, Соловей!
– А то! – с гордостью тряхнула волосами Машка. – Это наш командир! Ко всем внимательна, обо всех заботлива!
В окно было видно, как к крыльцу медленно подкатилась черная Волга полковника. Дверца со стороны водителя открылась, и старшина-срочник, ежась от морозца и выпуская облачка пара, побежал обратно к КПП.
– Хорошо ему, в берцах-то – заметил полковник. – Не скользит! Ладно, девочки, я свою миссию выполнил, надолго не прощаюсь! До скорого, как говорится, свидания! – и полковник вышел из столовой.
Девчонки помахали в окна отъезжающим рубиновым огонькам Волги полковника, прекрасно зная, что он этого не видит.
– Ну, Мурашки! – похоже, день рождения, будет на уровне!
– Ага, на уровне моря – ответила Натка, усмехнувшись. – А точнее, даже на уровне плинтуса!
– Ты на что это, зараза, намекаешь? – подозрительно сощурившись, спросила Машка.
– Ты прекрасно понимаешь, на что! – сказала Натка.
– Ты вспомнила тот памятный новый год? – спросила Лика. – А что, все было вкусно!
– Ага! – подтвердила Вита. – Особенно хозяйке удался майонез!
– Да я про это! – махнула рукой Натка.
– Командир толсто намекает, что она не испытывает желания, краснеть за некоторых из здесь присутствующих! – заметила Инга. – Я правильно понимаю?
– Да, примерно так – сказала Натка, закуривая.
– Ой, подумаешь, какие все ранимые и чувствительные! – сказала Машка. – Что, человеку разок нельзя повеселиться чуть больше обычного? Да и было-то это, сто лет назад!
– Не сто, а пять лет назад! – наставительно сказала Натка.
– Я и говорю! – тряхнула волосами Машка. – Давным-давно! Сколько с тех пор уже всякого произошло?
– Ну да, много – согласилась Натка. – Но, будь я Ириной, я бы и через восемьдесят лет не забыла, на что способна мадемуазель Красная, когда добирается до безлимитного алкоголя!
– Ой, ладно! – отмахнулась Машка. – Ничего такого я не делала!
– Ну
