что её стратегия мне ясна, она пытается выиграть время и лишить меня возможности перетянуть дочь на свою сторону. Наверняка она даже попытается провернуть обещанный мне трюк с парой апелляций, чтобы этого времени у неё оказалось побольше.
Что ж, я надеюсь, мои контрмеры все-таки помогут избежать всей этой не нужной никому волокиты. И Викки наконец услышит то, что я пытался донести до неё еще три недели назад. Увы, она слишком меня сейчас боится, чтобы слышать и верить именно мне.
– Вик, ну что от тебя убудет от одной встречи? – устало пытаюсь я совершить свой последний заход, вырубив внутреннего юриста – он с Викки меня только подставляет – и пытаясь выехать хотя бы за счет искренности. – Никакой пыли в глаза, никаких пони и единорогов, я могу сводить Маруську в кино, там как раз сейчас мультик про каких-то йети крутят. И ты будешь рядом, проследишь, чтобы я ничего крамольного ей не сказал. Два часа в субботу! Я сам приеду к вам, и тебе не придется её никуда везти. И она может вообще со мной не разговаривать, просто дай её увидеть и все.
Судя по взгляду Викки, я её достал.
Судя по тому, что она прячет за этой досадой, мне все-таки удалось в ней что-то шевельнуть. И все-таки, она качает головой.
– Даже если бы я тебе поверила… Даже если бы прониклась твоими сказками, у нас все равно уже есть планы на эти выходные, и ты в них вообще никак не поместишься. Тебе придется подождать суда, Ветров, хоть ты и не из тех, кто любит ждать.
– Планы? Что за планы? У вас с Машей?
Я поднимаю брови, впиваясь взглядом в лицо Викки.
– У нас с Машей, – невозмутимо кивает она, – а вот какие – дело уже не твое. А теперь извини, но мне пора бы уже пойти обедать. Иначе я позвоню Эдуарду Александровичу прямо сейчас.
До неё таки дошло, что она это может. Что ж, пару очков трепета Эд в её глазах точно потерял – неудобно вышло. И у меня ни черта, вопреки всему этому, не вышло.
Ладно.
Этот разговор состоялся – это уже результат. Как бы мне ни мечталось, ситуация действительно сейчас не может сдвинуться с места, по крайней мере, в тех условиях, что у меня имеются. Я должен сначала склонить Викки в положительную сторону хоть как-то.
И продолжая её сейчас удерживать, я лучше для себя не сделаю.
Когда я подхожу к двери и без лишних споров открываю замок, Викки смотрит на меня недоверчиво – я вновь удивляю её отсутствием давления. А потом поднимается с дивана, на котором так и сидела.
– Туфли не забудь, дорогая, – насмешливо замечаю я, когда она шагает в сторону двери, – хотя босиком ты, конечно, очень хороша. Хотя беременной наверняка будешь еще лучше.
– Прекращай это, – раздраженно огрызается Викки, раздосадованная тем, что забыла об обуви, которой швырнула в меня во время своего эмоционального взрыва, – я уже знаю, что ты хочешь забрать у меня Маруську, хватит дурить мне голову. Я не поведусь.
Ох, как ты не права, дорогая. Мне нужны вы обе. Только тебе пока об этом знать рановато.
– Ты
