её на руки. Рядом присел на корточки Хар и сделал ей в плечо укол.
– Она потеряла много крови. Это поддержит, – прокомментировал он свои действия.
Я пришла в себя, открыла глаза. Серый светящийся потолок, монотонное гудение какого-то прибора. Всё тело болит, особенно правый бок. Скосила на себя глаза: раздета, накрыта серебристой простынёй. Материал похож на фольгу, только мягкий, нежный и очень приятный на ощупь. Повернула голову, она практически не болела, просто очень трудно двигаться. Прислушалась. Тихо. Наверное, я в помещении одна, меня лечат. Может, нашли и подобрали наши? Хорошо, что заряд в бластере кончился, и я никого не убила. Ведь не видела же ничего. Тихое шипение открывающейся двери. Чтобы увидеть, кто пришел, надо было поднять голову, а у меня совсем нет сил, главное, что это свои. Мягкие тихие шаги, и рядом останавливается… существо. Он вовсе не был похож на человека: широченные плечи, серые волосы с торчащими из них кошачьими ушами, клыки над нижней губой. От накатившего ужаса дёрнулась, бок снова пронзила острая боль, я невольно застонала. Кот отпрянул, выставив перед собой руки в успокаивающем жесте, что-то сказал на незнакомом языке. Я проглотила ком, тело забил озноб. Кто это? Не люди, и не костилианцы, и не пакшинцы. А если это и есть хозяева тех монстров что напали на станцию? Я в ужасе глядела на этого… на это животное. Он несколько секунд стоял неподвижно, потом сделал шаг назад, не отрывая от меня своих коричневых глаз. Опять что-то сказал, развернулся и вышел. Из глаз хлынули слёзы. Куда я попала? Пошевелила руками – в нескольких местах к ним были прикреплены присоски. Но руки слушались, я несколько раз сжала и разжала кулаки, обдумывая, что делать дальше. Надо выяснить, кто эти существа: друзья или враги, но как? Возможно, если получится выйти из этой комнаты, мне удастся найти ответы на свои вопросы. Решительно отлепила от рук присоски. И поднялась, закусив губу, чтобы стон не вырвался наружу, спустила ноги вниз. Простыня сползла, обнажая, я осмотрела рану на боку. Когда я начала двигаться, она снова принялась кровоточить. Встала на ноги. Огляделась вокруг, взгляд зацепился за длинный кусок ткани, висевший на стуле рядом с кушеткой, на которой я лежала, – что-то вроде полотенца. Его длины хватило, чтобы обмотать тело пару раз. Стон всё-таки прорвался, когда резким движением я стянула узел. Отёрла выступивший пот. Моей одежды не было видно и, взяв простыню, которой была укрыта, я завязала над грудью, пусть хоть такая одежда. Сделала несколько шагов к дверям. Голова кружилась от слабости, рана саднила, но, сжав челюсти, я нажала на выпуклость в стене, как это делал кот. Дверь с тихим шипением отъехала в сторону. В коридоре было пусто, но из одного его конца слышался разговор на незнакомом языке. Нет, сейчас мне не надо ни с кем встречаться, и я направилась в другую сторону. Звуки приближались, и мне пришлось ускориться, прижимая руку к раненому боку. Здесь не было углов, и я не сразу поняла, что коридор плавно поворачивал. Наверное, это был такой же дискообразный корабль, как и тот, из которого на нас напали пауки. Раздался
