времени как начинался гон у копытных, после чего охотники возвращались в деревню. Тут же приезжали братья-китайцы и за бесценок скупали струю кабарги, пенис изюбра, барсучий жир, рога, пушнину. Всё, что ценилось в Китае на вес золота, в российской глубинке продавалось за спирт плохого качества и копейки, которых едва хватало до следующего сезона.
Егоров всё свое детство и юность провёл в лесу на охоте вместе с отцом. Попасть мог «в прыжке белке в глаз», но в личном деле, насколько знал Соболев, этой информации не было. На стрельбищах Саня Егоров неизменно показывал отличные результаты, и решался вопрос о назначении его на должность снайпера.
– Чёт понять не могу никак. Навроде то же место, а навроде и нет. Березы в лесу каки-то корявы. Кусты не там и не таки, – Егоров говорил, проглатывая окончания, весьма характерный говор для местного населения, но услышать его в настоящие дни можно только в совсем уж глухих деревнях или от древних старушек.
В это время показался Соловьев, сгорбившись, он тащил на себе тело пулеметчика, сзади с двумя автоматами следовал испуганный Сидоров.
– Командир, пулемета нет на месте, все обшарили, – Соловьев задыхался, всё-таки тащить на себе крепкого телом Макса, при этом находясь в ОЗК – дело не легкое, да еще и для курильщика. Внутренне Соболев уже предполагал, что оружие они не найдут. Не надеялся также, что Мещера найдет второе отделение. Внутренний голос подсказывал, что они вовсе не в том месте, где были утром…или не в то время.
– Давайте за Беломестновым! – он отдал распоряжение и склонился, осматривая тело погибшего друга. Бронежилет был пробит посередине, по центру груди. Острая пуля калибра 7,62 срикошетила об верхнюю бронепластину и, прошив кевларовую ткань между стальными пластинами, под углом вошла в солнечное сплетение. Ранение было не совместимое с жизнью.
Соболев раскатал плащ ОЗК и накрыл тело погибшего товарища. Между тем, бойцы принесли тело Беломестнова. Видимых следов повреждений на его теле найти не смогли. Молодое обескровленное лицо стеклянными глазами смотрело в небо. Его позиция находилась справа от пулемета, то есть практически ближе всех к эпицентру вспышки, вероятно, это и стало причиной смерти. Оружия при Беломестнове так же не оказалось.
Через час вернулись Мещеряков и Клочко.
– Миха, нет там никого, – было заметно, что Мещера нервничает, – прошли километра три – ни следа. Ни взвода, ни грузовика.
Предположение Соболева оправдалось. Оставалось выяснить, что с боевиками. Сержант помнил приказ – не подходить к террористам после их ликвидации, но в данных обстоятельствах, когда приезд специалистов из ФСБ и вообще кого-либо был маловероятен, было необходимо выяснить живы они или нет. Взвесив все за и против, Соболев взял с собой пятерых солдат. Короткими перебежками, прикрывая друг друга, они добрались до леса. Их взору предстал девственный лес, и следов пребывания, либо следов хоть какой-нибудь жизнедеятельности человека,
