снег. Распекая гриб, хозяин пещеры столько раз повторил: «Кривой, чертов кривой!» – что под конец стал называть его просто «Кривой».
Хик-Хик смекнул, что, вероятно, Кривому нужно не пространное объяснение, а практический пример, и вывел его наружу. Там он присел на корточки в своем черном пальто и черном котелке и принялся разгребать снег руками, приговаривая:
– Вот так, делай так!
Потом стукнул монстра по бедрам или, по крайней мере, по тому месту, где у людей бывают бедра, приглашая следовать своему примеру. Гриб не скоро понял, чего от него хотят, но в конце концов принялся за дело. Никакой лопаты ему не требовалось: он стал размахивать своими длиннющими руками, словно гигантскими метлами, и в один миг расчистил вход в пещеру, а потом стал убирать снег в стометровом проходе между двумя скалами, который вел от кауны до горной речки.
Хик-Хик смотрел на чудовище, разинув рот, дивясь его безудержной и бессознательной энергии. Стоило ему понять задачу, и оно работало как заведенное. Человек счел необходимым утвердить свою власть и придрался к его работе:
– Товарищ! – укорил он помощника. – Снег ты убрал, но под ним остался слой черной жижи, а от нее вся грязь.
Кривой, казалось, понял его слова и взялся убирать жижу и всякий мусор своим языком. Хик-Хик уже видел этот орган, свернутый клубком во рту. Теперь он напоминал речного угря: черный, как деготь, и ужасающе длинный – пять, шесть, а то и семь метров. Нет, больше! Мясистая трубка вываливалась изо рта монстра и скользила по земле, словно скребок, орудовавший с точностью слоновьего хобота. Картина выглядела почти непристойно, а работоспособность чудовища вызывала смутную тревогу, хотя на этот раз оно подчинялось человеку с услужливостью автомата.
Рано или поздно Хик-Хику пришлось вернуться в дом Касиана за провизией, кое-какими вещами, табаком и винкаудом. А что, если использовать Кривого вместо лошади? Шляпка его была большой, широкой и плоской, и сидеть на ней наверняка удобнее, чем на спине лошади, мула или осла. Нужно только забраться на нее и велеть грибу проложить дорогу к осталю. Но когда Хик-Хик попытался вскарабкаться вверх по огромному и неровному туловищу, тот, казалось, не понял намерений человека и не помог.
– Я понимаю твои мысли, – сказал Хик-Хик. – Если я сяду на тебя верхом, это будет выглядеть проявлением классовой иерархии. Но пусть тебя не смущает эта картина, товарищ Кривой. Поскольку ты выше и сильнее, по логике вещей и исходя из принципа солидарности ты должен возить меня, а не я тебя.
Произнеся эти слова, Хик-Хик принялся дергать гриб за его многочисленные конечности и покрикивать, пытаясь добиться, чтобы Кривой занял необходимое положение. Наконец чудовище подогнуло корни, служившие ему ногами, и его колени со стуком ударились о землю. Тело великана разом обмякло, словно неживое. На сей раз Хик-Хик сумел взобраться наверх и удобно расположить свою задницу на макушке монстра, где обнаружилось несколько вмятин,
