других. Эти глаза заставляли меня стремиться к лучшему.
А спустя годы, когда мы стали старше, я понял, что абсолютно эгоистично не собирался ни с кем делить мою Белку. Она была настолько идеальна, что порой мне было страшно прикасаться к ней. Я ревновал ее ко всем подряд. К каждому парню в универе. Дико и безумно ревновал и сходил с ума, если она кому-то улыбалась кроме меня. Даже если это был дворник дядя Федя или наш профессор по философии, который от старости почти рассыпался. А все туда же. Улыбался моей Белке во весь рот.
Я хотел, чтобы она принадлежала только мне одному. И считал дни, когда этот момент наступит.
Пацаны нашего двора, приятели и друзья уже давным-давно познали радости секса. Делились подробностями, точно бабки-сплетницы. А мы с Белкой все еще дружили, держась за ручки, как подростки.
Думаю, если бы она знала, что мне хватает одного ее взгляда или легкого касания тонкой руки, как я уже дико заводился и буквально лез на стену, то тут же испугалась бы. Я ждал ее, мою Белочку. Ласкового Бельчонка. И не разменивался на суррогат.
Друг, который устроил меня к Фуллеру, нещадно подкалывал меня. Стремно быть девственником в неполные девятнадцать. Так он считал. А вот я предпочитал ждать Белку, чем трахать опытных девчонок, только бы познакомиться с радостями секса.
Вот такой уж я придурок. Неизлечимый, свихнувшийся на Белке идиот. Но я был счастливым идиотом. И она меня любит именно таким. Одной этой мысли хватало, чтобы терпеть и дальше.
Несколько часов я все же поспал. Утром решил никуда не мчаться. А тачку Мэт одолжил бессрочно. Главное, нужно появиться к выходным на очередной заезд. И вновь выиграть. Фуллер верил в меня. Видел перспективы. И я, как пацан, радовался. Ведь Фул просто так болтать не станет. Он мужик четкий и принципиальный.
Сквозь сон слышал, как сестра собирается на работу тихо, чтобы не мешать нам с Белкой, и уходит, прикрыв за собой дверь.
Приоткрыв глаз, взглянул на притихшую макушку. Заулыбался, встретив взгляд трусливого и пугливого Бельчонка.
– Дарину испугалась? – догадался я по ее огромным глазищам.
После сна девчонка выглядела невероятно мило, словно теплый, крошечный котенок. Нет, все-таки такое сонное чудо нужно прятать от всех мужиков мира, чтобы не зарились на чужое.
– А вдруг она подумает, что я ну… такая… – пробормотала Сенька и спрятала нос в мою футболку.
Ох, лучше бы она этого не делала. Ей-Богу! Но я постарался думать не о том, что под моей футболкой на Белке лишь трусики. А о том, что через две недели не останется препятствий, чтобы сделать ее своей.
– Дарина? Да брось! – хохотнул я, крепче обнимая девчонку. – И потом, пофиг, кто и что о нас думает. Главное, мы все друг про друга знаем. Верно?
Сеня заулыбалась, кивнула и тут же выскользнула из моих рук. Пока Белка плескалась в душе, я успел нарезать бутерброды, вскипятить чайник и отжаться от пола миллион раз. Мысли крутились вокруг праздника Белочки. Я собирался свозить ее в столичный
