style="font-size:15px;"> – И насколько он ее… так сказать… эм?
– Поимел? – гаракхай мрачно воззрилась на меня. – Да по-полной, доча. Основательно и по-полной. Он ей вручил девственницу. Знаешь, что теперь будет со всем внутренним дворцом, если вдруг до свадебного обряда ты этой самой девственности лишишься?
– Что? – мне прямо вдруг как-то не по себе стало.
Гаракхай помолчала, сверля меня взглядом, и тихо ответила:
– Их убьют. Всех. Включая вдовствующую повелительницу и двенадцать ее дочерей, а так же других дам, находящихся на территории внутреннего дворца. Учитывая, что тут сейчас проходят обучение дочери практически всех домов… Вот и думай, за кого замуж собралась.
Она запрокинула голову, посмотрела в потолок, и протянула:
– Этому ублюдку достаточно проникнуть сюда, радостно поиметь тебя уже физически и всей правящей верхушке Тайрема наступит конец. Основательный, кровавый и бесповоротный. Я бы поаплодировала, но не могу не признать, что проблему он решил потрясающе. Ты теперь под защитой всех тех, кто готовился заполучить тебя любой ценой. Любой, но не такой же. Дагрэй нашел самое безопасное место во вселенной, чтоб его. Пойду, напьюсь.
И она решительно встала, зашуршав тканью алого платья, которое имело штук десять нижних юбок.
А потом села, посмотрела на меня и спросила:
– Слушай, а ты ничего случаем не собиралась делать на Тайреме? Мстить там, кому-нибудь?
Честно созналась:
– Собиралась.
Гвен возоржала, вновь поднялась, и, направившись к дверям, бросила через плечо:
– Значит, он и тебя поимел, девочка моя. Потому что, находясь ЗДЕСЬ, ты ничего не сможешь сделать.
И она взялась за ручку двери, но остановилась, обернулась и предупредила:
– Ничего не есть. Ничего не пить. Приду завтра. Не знаю во сколько, это, к сожалению, не мне решать.
На этом моя новообретенная мать ушла.
Блондя встала и пошла пинать стену кулаками.
А я мысленно позвала:
«Эрих!»
Ответом пришло очень даже ожидаемое:
«Прости».
Вот гад!
«Сссскотина!» – меня колотило от бешенства.
Скотина взял да и выдвинул тот еще аргумент:
«До брачной церемонии тебя пальцем никто не тронет. Никто, включая меня. Ты сможешь восстановиться, я управлять своей силой. Потерпи, пожалуйста».
Но, наверное, черта невозврата была пройдена.
«Слышать тебя не хочу», – и вся тяжесть произошедшего навалилась на меня гранитной плитой.
«Мелани…»
Я не ответила. Слышать его действительно не хотела больше. Достало это все.
«Любимая, шестой дом узнал о тебе то, что знать им не стоило. У меня не было другого выхода, потому что из-под земли, они бы тебя тоже достали».
«Да пошел ты!»
Пауза
