еще царские, замки – рулеткой не открыть. А на малине засада, покупателя ждут, с минуты на минуту объявиться должен.
– Хорошо, – начальник снял телефонную трубку. – Науменко, соедини-ка меня с Артузовым, да поскорее.
– Артур Христианович, привет, Емельянов беспокоит из МУУРа. Узнал? Чего так поздно? А есть повод. Ребята мои банду взяли, так там вещички интересные, аккурат по твоей части, ты уж, будь добр, пришли кого-нибудь. Сам будешь? Да, только что вернулся, а тут такие события. Жду. Бандиты? В Сокольниках сидят, в райуправлении. Хорошо, сейчас распоряжусь.
Он кивнул Травину, не отрывая трубки от уха.
– Потапов? Охрану к грузу распорядись усиленную, который внизу, и чтобы смотрели в оба. А теперь обратно на коммутатор переведи. Дайка мне Осипова, он в Сокольниках сейчас.
– Николай Филиппыч, Крапленый не сбежал еще? Ладно-ладно, Травин вот здесь, доложился уже. Значит, слушай, через двадцать минут, а то и раньше, у тебя будут ребята из ОГПУ, сразу им бандитов не отдавай, оформи все как положено. Надоели уже? Ты уж потерпи, только смотри, не напортачь.
Емельянов положил трубку, посмотрел на Травина.
– Если и вправду канал контрабанды нащупали, начальник твой может дырку под знак крутить. Ну и тебе дадут какую-нибудь цацку.
Травин насупился и тяжело задышал. По его мнению, отдавать свежевыловленных бандитов другой службе было неправильно – Крапленого выслеживали почти три месяца, одного агента, который в банду внедрился, подвесили на дереве прямо в сквере напротив Курско-Нижегородского вокзала и еще живому выпустили кишки. Будь воля Сергея, бандиты бы сейчас не в Сокольниках прохлаждались, а лежали трупами там же, где их обнаружили.
– А ты что хотел? Раз живыми привезли, дальше все по законам республики. И да, хорошо, что ты приехал, а не кто-то другой, я уже сам собирался тебя вызвать под каким-нибудь предлогом, – начальник полез в ящик стола, достал оттуда лист бумаги, положил рядом с собой текстом вниз. – Ты сколько в угро служишь, год почти?
– Одиннадцать месяцев.
– Как тебе Тыльнер?
– Отличный парень. Грамотный, цепкий, под пули лезть не боится. Ты к чему это, Василь Василич?
– То, Сергей, что вы с ним одногодки. А ума у Георгия Федоровича в сто раз больше, он в сомнительные дела не влипает и где надо осторожность проявляет. Давай, читай, ты же у нас грамотный.
Сергей развернул сложенный вчетверо лист, исписанный четким ровным почерком.
– Начальнику МУУР Емельянову Василию Васильевичу, – начал он. – Это чего за писулька такая?
– Читай.
– Заявление. Довожу до Вашего сведения, что агент угро Травин Сергей Олегович есть недобитая контра, обманом проникшая в органы. Сволочь эта беляцкая происхождение имеет самое что ни на есть эксплуататорское. Отец его, купец первой гильдии Олег Травин, держал в Выборге завод и рабочих угнетал, а как социалистическая революция победила, драпанул в Америку подальше от народного гнева… Что, правда целый завод?
