в адрес первым. И рявкал он при этом следующее: «По норам, суки!» – в чем совпадал, кстати, со своим коллегой Крыловым. (Сотрудники еще шушукались у них за спинами – кто же с кого слизал вот это «по норам». Практически никто не верил, что никакого плагиата не было. Просто никто особо не прислушивался, какую интонацию два полковника вкладывают в обращение «суки», – а она у них была принципиально разной. Трудно, конечно, копаться в таких нюансах, но для составления верного психологического портрета – полезно. Так вот, Ильюхин слово «суки» произносил с привычной матерно-ругательной интонацией. «Сука» же в исполнении Крылова имела явное отношение к понятию «ссученный вор», и это очень сильно меняло оттенок фразы.)
Да, так вот Ильюхин был матерым пинчером, который никого не жалел, но и к себе относился столь же бесцеремонно. В управлении придумали про него пословицу: «Есть плохие менты, есть хорошие легавые, а еще есть Ильюхин».
…Виталий Петрович очень хорошо помнил, когда именно завертелась вся эта история, – на следующий день после празднования Дня милиции… Хотя нет, на самом деле все, наверное, началось за день до 10 ноября…
Ну да, конечно, это было накануне Дня милиции, 9 ноября. Именно в тот день с утра Ильюхин понял, что вокруг персоны Юнгерова идет какая-то нездоровая возня. А понял это Виталий Петрович, когда внимательно всмотрелся в бумаги, с которыми к нему на подпись пришел начальник «угонного» отдела майор Филин. В бумагах этих предлагалось ни много ни мало осуществить определенные технические оперативные мероприятия в отношении Александра Сергеевича Юнгерова, так как он, предположительно, мог иметь отношение к «каналам транспортировки в Россию автомобилей, угнанных в Европе». Прочитав обоснование, полковник вздохнул и посмотрел майору в глаза:
– Вот читаю я бланки, заполненные тобой с большой любовью к делопроизводству, и восхищаюсь твоей щенячьей глупостью.
– Не понял вас, – достаточно резко вскинулся Филин, но Виталий Петрович продолжал, будто не услышал его реплики:
– Потрясающе! Кругом жопа – и ладно бы круглая. А то квадратная, неприятная… По твоей линии серия отъемов дорогих тачек – а результаты пока нулевые! Притом каждый второй терпила[23] – черт-те кто и с боку зонтик. Все со связями, поэтому звонки мне идут со всех уровней: найдите, помогите, пресеките! Причем уровни в основном намного выше нашего! А мне сказать пока нечего, я только крякаю, надеясь, майор, на тебя. А ты мне на подпись разработочку подкладываешь! Да какую! Оказывается, есть в нашем городе губернском мафиозный дон Юнгеров! Да что вы? Как? Откуда? Какая новость!
Ильюхин сжал зубы и спросил через короткую паузу:
– Ты мне скажи: ты эту вот информацию из газет навырезал или у тебя в отделе Интернет подключили? А?! Черт его знает что… «Следствие ведут колобки»…
На щеках Филина проступили пятна нервного румянца:
– А собственно, почему такой тон, Виталий
Потерпевший.
