ьной, веселой девчонкой, порой даже застенчивой. Без выпендрежа и высокомерных закидонов. Наверное, потому они и подружились. И хотя социальное неравенство было налицо, Алина Хубаева почему-то сама добивалась Сониной дружбы.
Но, честно говоря, ехать ей никуда не хотелось. После внезапной размолвки с человеком, которого она считала своим мужчиной, такой неприятный осадок, что все вокруг казалось серым и горьковатым.
Пробка тянулась бесконечно, и все же незаметно для себя Соня приехала. На склоне, заросшем буйной зеленью, виднелась загородная вилла Алинкиных родителей. Пару минут по подъездной дороге, и она уже была на площадке перед воротами.
Красиво у них тут, конечно… Вид на море обалденный, зелень кругом. Частный пляж.
Додумать ничего не удалось. Ворота открылись, она въехала во двор.
– А вот и наша француженка! – радостный голос.
Приветствия. Шумные Алинкины, сдержанные ее родителей.
– Ну что вы, никакая я не француженка, – Соня смутилась и даже покраснела под пристальными взглядами.
Не любила, когда напоминали о семье, но ее отец действительно имел французские корни, и звали ее по паспорту Софи Эвра. Просто ни отца, ни матери, ни сестры-двойняшки Лин уже не было в живых. Автокатастрофа, случившаяся четыре с половиной года назад, забрала всех ее близких.
И эту горечь утраты, выбелившей в один день ее волосы, Соня носила в себе постоянно. Но иногда казалось, если не вспоминать, то они вроде как живы, просто где-то очень далеко.
Однако первый момент неловкости при встрече прошел, и шумная Алина потащила Соню в дом, показывать ее комнату. По дороге шепнула, схватив под руку:
– Знаешь, я тебе сразу не сказала, но сегодня у нас особый день, – она закивала, блестя глазками, и добавила шепотом. – Мой жених приезжает. Будет помолвка.
Ого! Алина и раньше умудрилась все уши прожужжать, обсуждая своего будущего жениха, но всегда туманными намеками. Это была секретная информация, говорить нельзя, а то сорвется.
– Ну, поздравляю тебя! – Соня искренне обрадовалась за подругу.
– Спасибо, – та мечтательно качнула головой. – Я рада, что они с папой договорились. А то, знаешь, как у нас бывает…
Соня могла предположить. В таких семьях обычно бывали деньги к деньгам. А чувства мало кого волновали.
– Я так счастлива, – хихикнула Алина. – Ну все, давай осматривайся, отдыхай. Ужин через два часа. А я побежала остальных гостей встречать.
Оставшись одна, Соня опустила саквояж на пол. Вот с корабля на бал, что называется. Кто ж знал, что тут намечается подобное мероприятие. Хорошо, хоть одно приличное платье с собой захватила.
Она поймала себя на мысли, что сейчас больше всего хотелось бы спрятаться от всех, забиться в уголок и зализать раны. А вместо этого придется толочься среди людей, улыбаться, с воодушевлением обсуждать всякую чепуху.
Но за Алину была рада. Пусть хоть кому-то в жизни повезет.
Соня только недавно вернулась из поездки в Барселону. Было шесть чудесных дней, три из которых она провела с Давидом. И один кошмарный.
Дернул же ее черт начать обсуждать их отношения.
Впрочем, все происходящее к лучшему. Потому как скрывать своих чувств и планов он не стал. До сих пор в ушах звучал его спокойный голос:
– Софи, милая, как любовница ты в данный момент меня устраиваешь. Более чем. Нам хорошо вдвоем, но на большее не рассчитывай. И не надо ничего усложнять.
Она и не рассчитывала. Просто этот неприкрытый цинизм пользователя так резанул по сердцу, Соня тогда даже задохнулась.
В общем, домой она вернулась с твердой уверенностью, что больше никогда не наступит на эти грабли. Больше никаких отношений с богатенькими мажорами.
Но, оказывается, грабли разбросаны кругом. Куда не повернешь, везде на них напорешься.
К ужину спустилась отдохнувшая, одетая и причесанная. В доме родителей Алины она была в первый раз. Оно хоть и неважно, но хотелось произвести приятное впечатление.
И тут начались сюрпризы, один лучше другого. Ох, Алинка, хоть бы предупредила…
К вечеру в доме собралась толпа богатых родственников, среди которых Соня чувствовала себя не в своей тарелке. Но это было далеко не все.
Главный сюрприз был, когда появился долгожданный жених.
Он. Давид Аушев. Соня чуть не ослепла.
Потом, когда шок отошел, первой реакцией было бежать. Бежать, скрыться подальше, чтобы никогда больше эту лживую лощеную рожу не видеть. Второй – расхохотаться во весь голос.
