действительного статского советника господина Трегубова Александра Павловича.
Коротко поздоровавшись с секретарем, Виноградов внимательно всмотрелся в его лицо, стараясь угадать настроение начальства. Как известно, физиономии секретарей с зеркальной точностью передают настроение хозяина, и по тому, какими глазами оглядывает тебя секретарь, можно предположить, как в настоящее время относится к тебе собственник кабинета.
Секретарем у директора был Степан Меллер, из потомственных военных. Воспитывался в Санкт-Петербургской военной гимназии, затем учился в юнкерском училище и вступил на военную службу офицером лейб-гвардии в Измайловский полк. Оставалось только ломать голову, что его заставило прервать так блистательно начавшуюся военную карьеру и проситься в Департамент полиции, где он вряд ли мог рассчитывать на стремительное продвижение. Впрочем, место ему досталось неплохое.
Несколько суровый с виду и оттого казавшийся малость замкнутым, он был необычайно располагающим во время беседы. Сейчас на его лице, напротив, промелькнуло нечто похожее на улыбку (весьма редкий случай), из чего Григорий Леонидович поспешил сделать вывод, что вызван он был не для разноса. От души малость отлегло, хотя расслабляться не следовало.
– Проходите, господин статский советник, Александр Павлович ждет вас!
Секретарь легко поднялся и приветливо распахнул перед Григорием Леонидовичем дверь. Подобная любезность с его стороны наблюдалась не всякий день, а потому совсем сбила с толку.
Дверь в кабинет директора Департамента была высокой и необычайно широкой, с тонкой искусной резьбой, по сути, она представлялась воплощением художественного мастерства, и у каждого, кто созерцал подобное творение, невольно возникала мысль, что за такой преградой должно скрываться нечто особенное, невероятно примечательное. Но стоило только распахнуть ее пошире, как на всякого невольно обрушивалось разочарование. Взгляду открывался вполне обыкновенный кабинет, напрочь лишенный каких бы то ни было излишеств, правда невероятно просторный, в котором запросто могла бы уместиться целая рота солдат во время построения.
Навстречу, обескураживая своей простоватой внешностью, выходил хозяин кабинета, – невысокого росточка человечек, невероятно упитанный, со здоровым румяным лицом. Короткие щеголеватые усики и ухоженная, аккуратно стриженная бородка делали его похожим на собственника преуспевающего трактира. В его внешности не было ничего такого значительного, что могло бы связать его с просторным кабинетом. Невольно посещала мысль, что тот оказался здесь в качестве обыкновенного просителя или по недоразумению.
Создавшуюся иллюзию непроизвольно развеивали манеры, с которыми держался толстяк, побуждавшие осознавать, что он оказался в кабинете далеко не случайно. Люди, знавшие близко Трегубова, утверждали, что своим стремительным возвышением тот был обязан природному уму, необычайной хитрости и сметке, какая обычно встречается у людей из низших сословий, сумевших пробиться
