начинают приобретать цвета
Ощущаю, как обостряются
Четкое восприятие цвета и шестое чувство
Сегодня именно та ночь
И хотя это и слишком сильно, но ничего
Отдайся чувствам!
Не прячь ничего больше!
Чувствую, как обостряются
Восприятие малейших прикосновений и ощущения, ставшие бесконечными
Сегодня именно та ночь
Хоть и скажешь, что это странно, но ничего
Это момент, когда мы нарушаем границы дремавших чувств. Да-да-да…
Строки, что исполнила Лэр, были ей знакомы и неожиданно всплыли в памяти. Вот только она не помнила, кому именно они принадлежали, но спеть захотелось именно их. И когда девушка закончила, шутливо поклонилась единственному зрителю. Искренне пораженный ее голосом, Себастиан несколько раз неспешно хлопнул в ладони и, дождавшись, когда она спустится, подал вино:
– Вы… ты, – встретив ее укоризненный взгляд, тут же поправился он, – безусловно, талантлива.
– Спасибо, Себа. Знаешь, я бы сейчас очень хотела принять ванну. Это возможно? – это желание с легкостью сорвалось у Лэр с языка, и ей снова сделалось неловко от такой внезапной раскрепощенности. Но сейчас ей уж очень захотелось понежиться в горячей воде, да еще и с лепестками роз. И при мысли об этой возможности демоница мечтательно зажмурила глаза.
– Ну конечно. Ты, наверное, не видела, но у тебя в покоях есть еще одна дверь, за которой ты обнаружишь вполне современную ванную комнату.
– И почему я узнаю об этом только сейчас?
– Прости. Я не думал, что ты не знала.
– Ничего. Давай скорее вернемся – и ты мне все покажешь.
Уже через несколько минут Себастиан набирал для Лэр воду. Она стояла позади него с бокалом вина и наблюдала за тем, что делает дворецкий. Он взбил в воде пену, рассыпал по ней лепестки алой розы, срезанной в саду Асмодея, по очереди зажег на полу и полочках над ванной ароматические свечи и становился у ванной с перекинутым через руку полотенцем.
– Ты чего? – удивилась она, видя, что он остался чего-то ждать.
– Ты можешь надеть мне повязку на глаза и начать раздеваться, – буднично проинформировал дворецкий, стараясь смотреть не в ее глаза, а прямо перед собой.
На мгновение Лэр опешила, но в следом подумала: «Будет неплохо, если он останется сидеть ко мне спиной, ничего страшного не произойдет, тогда я смогу поговорить и узнать его получше». Ей совсем не хотелось оставаться одной и казалось, что и раньше она этого не выносила.
– Хорошо, – сказала она и, осушив бокал, придвинулась к Себастиану. В раскрытой ладони его уже словно из ниоткуда появился знакомый шелковый лоскут.
Лэр разморило от длительного пребывания в воде и вина. Дворецкий заметил, что она сделалась расслабленной, и язык ее начал слегка заплетаться. Он предугадал, что герцогиня непременно
