ясеня, на случай если воск будет ярко желтого цвета. Кору дуба дающую коричневый цвет приобрела в совсем небольшом количестве, как и засушенные цветы шиповника для розового цвета и шафрана для оранжевого.
Помимо масел и природных красителей, взяла несколько сборов: жаропонижающий, укрепляющий, витаминный. Прикупила и высушенные измельченные местные приправы: укроп, петрушка, зеленый лук, это уже для экспериментов с творожным сыром. Мимоходом узнала, что мыло здесь варят из щелока, с добавлением животного жира. Фрида пробовала добавлять туда и цветочные эссенции, но пока эксперименты не особо удавались. Взять её в долю, рассказав о вариантах приготовления мыла? Это надо всерьез обдумать.
Пока я делала покупки, Вита собирала вещи. А потом и прощалась с матерью, которую вывели из спальни, так как время приближалось к обеду. Казалось, мать никого не замечает, уйдя глубоко в себя. Но это только казалось. Я заметила, как при виде нас с Роландом в её глазах на долю секунды мелькнуло удивление. А значит, это не психическое расстройство, а банальное нежелание жить. И осознав это, почувствовала привычную злость.
И, несмотря на собственное кредо на вторжение в чужую жизнь, я решила вмешаться. Попросила девчонок и Роланда выйти и, подойдя к Бруне, уставилась в её глаза злым взглядом.
– Не стыдно тебе? – резко спросила я. И снова она не смогла скрыть удивления. – Бросила своих детей, упиваясь собственным горем. А кто заботиться о них должен? Фрида?! Так ей самой ещё наставница нужна!
– Да чтобы вы понимали, виконтесса, – прохрипела Бруна гневно. Ага, уже на диалог вышла! Значит, никто раньше ей трепку не задавал.
– А! Ну да, конечно! Твое горе самое сильное, – с откровенной издёвкой произнесла я, с удовольствием отмечая негодование в её взгляде. – Ты думаешь, что ты самый несчастный в мире человек? Спешу тебя огорчить – это не так. Бывают и хуже ситуации. У тебя вон четверо прекрасных детей, которые из-за твоей слабости остались круглыми сиротами.
Бруна опустила взгляд, пряча проснувшееся чувство вины. Я же не стала давить дальше, вместо этого сказала уже спокойным тоном.
– Давай уже приходи в себя. А как оклемаешься, жду тебя в усадьбе. Есть пару толковых идей насчет изготовления хорошего мыла.
Я улыбнулась женщине и направилась на выход, на ходу застегивая шубу и надевая недошапку.
А на улице увидела рядом с ландо Кёрта.
– Забирай вещи и иди к повозке, – сказала я Вите и, отсчитав 35 серебряных монет, отдала их Фриде.
– Здесь много, – испуганно пробормотала девушка.
– Двадцать пять за травы, сборы и масла. И десять монет авансом за работу Виты в усадьбе. Об окончательном жаловании мы с ней сами поговорим по итогу апреля.
– Какими же вы всё-таки чудными словами говорите, – пробормотала Фрида. – Сразу видно, что в столице учились.
– Фрида! Ансел! Хеди! – из избушки выбежала взволнованная Вита. – Мама в себя пришла!
После
