в котором колкость льда. Шрам на лице и наверняка раны на душе и сердце. Как же я смогу с ним жить? Воображение рисовало образ, и я мысленно ставила себя рядом с ним. Конечно, я не была такой веселой и порхающей, как Лиз, но и букой меня не назвать. А с таким мужем и вовсе веселиться не придется. Эх…
Сестра не смогла дождаться ужина, а я молилась, чтобы время тянулось медленнее, а еще лучше – чтобы остановилось. Но, увы, есть вещи, над которыми не властен даже Господь.
Стоило часам пробить семь, как раздался звон колокольчика входной двери. Карл, каш дворецкий, важно прошел к двери и открыл ее, являя нам фигуру, закутанную в темный плащ. Мы с Лиз в этот момент находились в столовой, накрытой к ужину, но любопытство было нашим общим пороком. Поэтому мы открыли маленькую щелочку и подглядывали.
Навстречу фигуре шагнул отец, протягивая руку.
– Мистер Макгиллан, рад приветствовать вас в своем доме.
– Я тоже рад нашей встрече, мистер Линден, – раздался глубокий голос, от которого у меня по спине поползли мурашки. Он не был грубым или неприятным. Скорее, наоборот. Но от этого не легче. Образ, который я придумала в воображении, начал расплываться. – Надеюсь, семья в добром здравии?
– Вполне, сударь, вашими молитвами. Прошу, проходите.
Отец сделал приглашающий жест, и гость скинул плащ, а потом поднял голову. Мы с Лиз приглушенно ахнули, прикрыв рот и отпрянув от двери. Лицо гостя от брови до подбородка через всю щеку пересекал рваный шрам, который опускал уголок глаза и губ. Судя по всему, рана была ужасной, то, что он выжил – поистине чудо.
Мы с Лиз переглянулись и, услышав шаги, тут же отошли на пару футов. На пороге двери на кухню показалась мать – она проверяла все ли готово и отдавала последние распоряжения. Увидев нас рядом с дверью, неодобрительно покачала головой и тут же расплылась в улыбке, приветствуя гостя.
– Мистер Макгиллан, добро пожаловать в нашу скромную обитель, – произнесла она, чуть приседая и протягивая руку, унизанную перстнями.
Гость склонил голову и поцеловал ее пальцы.
– Миссис Линден, вы выглядите просто великолепно.
– Ох, перестаньте, – жеманно протянула мама, включаясь в эту бесконечную придворную игру. Ненавижу эти светские приемчики. – Позвольте представить наших дочерей, Кэтрин и Элизабет.
Краем глаза я наблюдала, как Лиз смущенно сделала книксен, глядя на гостя, как протянула маленькую ладошку и как он ее поцеловал. А потом тоже слегка поклонилась, протянула руку и подняла голову.
Наши взгляды скрестились, и созданный воображением образ рассыпался в пыль. Не было никакого сурового, холодного и хмурого мужчины. В глазах цвета штормового моря плескался ум, проскальзывали искорки веселья и ни следа холодности, наоборот, пламя и страсть наполняли их жизнью. Лицо гладко выбрито, хотя заметно, что далось это с трудом. Шрам, по всей видимости, еще причинял неудобство, и возле него остались редкие волоски. Гость и не думал скрывать за бородой свой изъян, казалась, он гордо несет его, как знамя.
Пока
