чувства, убрала свои руки от парня, оттеснила его.
– Вы вернулись…вы спасете их! – с восторгом воскликнула девушка.
Алесь удивленно посмотрел в ее темные глаза, отбросил вату и спросил:
– Что?
– Как что…?! – она отпустила восторженный взгляд и таинственно посмотрела вниз. – Картины! Нужно спасти все эти важные для искусства картины. Взгляните на них. Вот полотно Алисейко…а вот, знаменитый портрет мальчика – «Несчастливый человек», Бавжевич…
Девушка, поддавшись шоку войны, не умолкала. Она говорила про все картины, перебирала кучу произведений, пытаясь доказать их важность, значение каждой из них.
Алесь спокойно смотрел на Марину и мимо провожал ее напористые слова. Он наслаждался вспыхнувшими чувствами к ней, он думал только о своем.
– Я должен обработать твои раны, царапины. – заботливо, сказал Алесь, а после, не сдерживая любопытства, добавил: – Ты меня не узнаешь? – прошептал он, боясь услышать неправильный ответ.
– Обязательно нужно взять с собой также эти полотна: «Дети», «Настоящее волшебство», «Поле одуванчиков» и вот эти… – продолжала перекладывать художественные работы энергичная Марина.
Алесь взял ее за руку и подвинул к себе.
– Ты меня не узнаешь? – тихим голосом снова спросил парень и отпустил ее мягкие руки. – Да, прости, ты не можешь меня узнать…вот я глупец… Прости! Сейчас я должен обработать раны!
– Что? – не разобрав слов, удивилась девушка.
Ее отпустило непроизвольное состояние страха и она сказала:
– Что вы шепчете!? Я очень рада, что вы здесь…война что, уже закончилась? – с переливами в голосе говорила она.
Зуйко, подчас их разговоров, с интересом слушал незнакомку, оборачивался к ней.
На первом этаже по-прежнему оставалось трое солдат. Когда же капитан Котляров спустился к ним, то Огурцов продолжал внимательно следить за периметром. По виду юного солдата было видно, что он уже находился в усталом состоянии, но все же выполнял приказ. А Мельник, как услышал топанье командира, отбросил сигарету и быстро вскочил со стула. Леонид, с виноватым лицом, переглянулся с капитаном и торопливо отошел от лейтенанта. Шел так быстро, что низ плаща развивался в холодном воздухе. Встал справа, у крайнего окна, и, с легким настроением, он взялся нести дозор. К Котлярову поспешил лейтенант.
– Капитан!? – обратился Седов к старшему по званию, ровно встал перед ним, как стержень, отдавая честь.
– Лейтенант?! – ответил Котляров.
– Что с гражданским? – полюбопытствовал Седов, ослабив тело.
– Девушка, возможно работник картинной галереи. Без сознания. Сейчас рядовой Травник старается вернуть ее к жизни.
– Вы доверяете ему? – с опаской в голосе, решительно спросил Седов.
