ко мне, не поднимая глаз. – Миледи. Я провожу вас…
В моей голове тысяча вопросов, но ни один не слетает с языка.
«Терпение, – внушает внутренний голос. – Истерика ничем не поможет…». Он прав – он абсолютно прав.
Испуганно озираюсь, игнорируя откровенно призирающий взгляд неуравновешенной. Кривит губы и отворачивается к широкому окну, с двух сторон которого, висят бордовые портьеры с золотыми «кисточками». За окном – зелёный двор, виднеются цветущие деревья и высокий кованный забор.
Какова вероятность сбежать? Есть ли охрана? Собаки?
Айи впереди семенит короткими ножками, что путаются в тяжёлом подоле рясы.
Смотрю по сторонам. Декоративная лепнина на потолке визуально увеличивает пространство, рельефные и витые композиции придают неповторимый вид. Вдоль голубой стены симметрично висят канделябры, на противоположной стороне – картины в золочёных рамах.
Дошли до середины коридора и нырнули в арочной проём. Вниз вела винтовая белокаменная лестница. Задрала голову и чуть не запнулась от изумления. Куполообразный потолок расписан крылатыми тварями: не то ангелы, не то гарпии. Цветные перья, сверкающие изумрудные глаза и хищно-распахнутые клювы на почти человеческом лице.
Меня передёрнуло. Взгляд скользнул по витражному окну и уткнулся в тяжёлые резные двери с серебряным поручнем вместо ручки. Айи с непринуждённой лёгкостью отворила эту махину, без видимых усилий.
Сразу закрались сомнения. А так ли на самом деле слаба эта служительница «монастыря», как мне кажется?
Коридор, в котором мы оказались, ничем примечательным не отличался. Ни фресок, ни гобеленов, ни старинных картин. Бледно-серые стены «украшали» лишь однотипные двери из тёмного дерева.
Айи привела меня в самый конец, к помещению, у которого не было двери. Внутри всё отделано мраморной плиткой, а в центре – круглая ванная размером со средний бассейн.
– А-а… – протянула я, оглядываясь назад. – Есть ли возможность закрыть проём? – спросила тихо и робко, ничем не выдавая внутреннее смятение и беспокойство.
Айи потупила взор, сжимая тонкими пальцами подол рясы.
– Нам запрещается уединяться.
– Почему? – вопрос вырвался сам собой, прежде чем успела подумать.
Айи нервно сглотнула.
– Чтобы у нас не было соблазна доставить себе удовольствие… Послушницы пансионата должны быть чисты душой, невинны телом и непорочны разумом, – заученно отчеканила несчастная послушница.
– Господи… – выдохнула поражённо, тут же прикусив язык. Куда меня, чёрт возьми, занесло?! Непорочный разум? Серьёзно?
Даже у «Павла» культурных слов не нашлось: он выругался и отошёл в сторонку.
– Привела? – раздался за спиной скрипучий голос, будто стул заговорил. Обернулась, столкнувшись с хмурым взглядом тёмно-серых глаз.
– Мать-настоятельница, – Айи низко поклонилась. – Миледи готова
