все спокойно.
– А Мишка ничего не говорил?
Лиля знала, что Оксана украдкой переглядывается с охранником Мишей, вот и надеялась получить информацию из первых рук. Горничная потеребила белоснежный передник, повязанный поверх серой униформы, но не ответила. Она прислушалась, сорвалась с места и побежала к окну.
– Кажется, твой спаситель уходит.
– Где? Покажи?
Из окна Лилиной спальни центральный вход в дом был не виден, только доносились звуки голосов.
– Побежали в спальню родителей, – предложила она Оксане.
– А Марта Эриковна ругаться не будет?
– Ты же со мной.
Девушки выглянули за дверь, на цыпочках пробежали по коридору и ворвались в спальню хозяев. Смеясь, они бросились к окну.
Лиля осторожно отодвинула штору и посмотрела вниз: у фонтана стоял Петр и прощался с адвокатом. Матери рядом не было, а отец уже сел в машину. На плечи спасителя кто-то набросил его же пиджак, и она вдруг почувствовала разочарование.
– Ух, красавчик! Глаз не отвести! – шептала рядом Оксана.
Девушка проследила взглядом, как Петр подошел к джипу, открыл дверь и… Лиля вдруг узнала этот автомобиль. Именно он стоял на дороге и сверкал своими блестящими колесами.
– Открой окно! Быстро! – выпалила она и показала на перебинтованные руки.
Оксана, ничего не понимая, выполнила указание.
– Подождите! – крикнула Лиля и, заметив, что ее услышали, добавила: – Я сейчас спущусь!
Она бросилась к выходу из спальни и побежала вниз.
Глава 7
Хозяина Игорь оценил мгновенно: сказалась тюремная привычка сканировать каждого нового человека и просчитывать риски, с ним связанные. Владимирский выглядел импозантно: аккуратная стрижка, модная бородка, очки в золотой оправе, дорогой наряд, обувь – все указывало на богатство, силу и уверенность в себе.
«Вот и свиделись, господин враг, – усмехнулся он про себя, – посмотрим, что ты можешь предложить, во сколько оцениваешь жизнь своей дочери».
Владимирский повел себя так, как и предполагал Чума: властно, решительно и нервно. Сразу было видно, что он не любил форс-мажорные ситуации, но умел с ними справляться. А еще Игорь заметил его трепетное отношение к девушке. На фоне холодной и сдержанной матери его эмоции казались искренними и настоящими.
«Вот это мне и надо, – решил Игорь. – Дочку, значит, любишь? Ну-ну».
Чума еще не имел конкретного плана, действовал по наитию, спонтанно. Все завертелось так, что времени подумать совершенно не было.
Идея назвать себя именем водителя возникла внезапно, но он сразу понял, что сделал правильно: Владимирскому достаточно навести справки, и сразу станет ясно, кто нагрянул к нему в гости.
В чужом имени были свои плюсы. Игорь хотел зацепиться за эту семью, а значит, надо сделать так, чтобы он не вызывал с первой же минуты подозрений у хозяина дома.
В кабинете
