Впрочем, королевская власть очень мало потеряла от этого. Единственный сын Иллеса был лишен права наследования, наследником престола был объявлен малолетний сын Дарема и Шейны Эллгар, вступившей в брак с новым королем.
Ирс медленно поднялся, глядя исподлобья на друта, невозмутимо продолжавшего свои речи. Конечно же, последние полчаса грифон стал центром всеобщего внимания. Присутствующие принялись шептаться, и только некоторые молчали, понимая, что завтра могут сами оказаться на месте опального принца.
– Король Иллес Эллгар был слаб и проиграл. Все могло бы…
– Мой отец не был слаб! – хрипло выкрикнул Ирс, сжимая кулаки в бессильной ярости. – Он сражался достойно и до конца!
Друт поглядел на раскрасневшегося ученика, добивая того очередной фразой:
– В таком случае он бы не проиграл Дарему.
– Он сдался, чтобы спасти меня! – Эллгар швырнул к ногам мастера учебник. – Он спасал меня! Этого нет в твоих записях, проклятый друт?!
Голос Ирса сорвался, и грифон просто выбежал из зала. На какое-то время воцарилась тишина. Мастер поднял брошенный учебник, оттер его от пыли сухой морщинистой ладонью и положил рядом с собой.
– Надо искать свою суть, свои человеческие истоки, свои внутренние силы, свои потенциалы. Высота человека зависит не от его физического роста, а от грандиозности его мечты. Открывающиеся ему горизонты очерчиваются не горами, – тихо проговорил друт. Моментально карта ожила, снова меняясь. – Не горами, а его верой в себя. Если человек имеет сердце, он носитель и хранитель надежды, он обладает вечной силой, позволяющей сохранять способность исполнить то, к чему стремится. Истинным же поражением является добровольное отречение от своей веры. Помни это, каждый живущий.
Потом мастер замолк и прикрыл глаза. Келейр пододвинулась ближе к Гварену, толкая его локтем в бок.
– Заснул, что ли? – прошептала лиса.
Волк оторвался от чтения, поворачивая к ней голову. Глаза у него были интересные, то карие, как шоколадная крошка, которой матушка Муль, кухарка, любила посыпать печенье, то переливались темным янтарем. Сейчас, когда Гварен глядел на нее, взгляд его был янтарным.
– Тай, чем очерчиваются твои горизонты?
Он умудрялся читать и при этом слушать мудреные речи мастера? Келейр скривилась. Оборотень-заучка!
– Ты странный. Ты это знаешь? – проворчала она, усаживаясь поудобнее.
Ноги затекли, хотелось последовать примеру Эллгара и сбежать из этой обители дурных воспоминаний.
– Ты встречал тут хоть одного нормального? – белозубо улыбнулся Ладвик.
– И то правда!
Тишина продолжала терзать слух сильнее грома. Потихоньку все стали перешептываться, обсуждать свои впечатления от пребывания в стенах академии, и гул от голосов учеников становился все громче.
– Грех
